Моя балерина
Шрифт:
– Ее дрова будут, Вить. Без них жизни не научишься.
– Ирке своей тоже также скажешь?
– Не сыпь мне соль на сахар, – рассмеялась женщина.
Олег слушал друзей и думал о девушке у реки. Ему казалось, что будь она его дочерью, с ней не было бы никаких проблем. Скромная, тихая, правда, Набокова читает, но кто не читал запрещенку? А как гордо заявила об этом! Олег снова улыбнулся.
– Нет, ты точно просто на велосипеде катался? – толкнул его локтем в бок Паша. – Что-то ты уже больно радостный вернулся.
– Познакомился, что ли, с кем? – живо переключился со своих
– Да ни с кем я не знакомился. Девушку просто знакомую встретил.
– Девушку? – брови друзей синхронно поползли вверх.
– С Каринкой моей училась в училище хореографическом. Здесь с детьми, лагерь там какой-то детский.
– И что же она такого сделала тебе, что ты лыбишься без остановки? Аж смотреть противно.
– Паш, ты в своем уме? – возмутился Олег. – Она ж ребенок совсем. Разговаривали мы просто. Интересная девчонка.
– Угу, мы так и поняли, – Витя подмигнул Паше и оба заржала.
– Ой, дураки, – махнула на них Олеся.
– А не знаете, где-то здесь рядом есть какой-то местный базарчик? – решил Олег сменить тему.
– Кажется, где-то в районе соседней турбазы, – не сразу ответила Олеся, задумавшись.
– Что решил прикупить? – Витек потянулся за ванильным сухарем.
– Чаю хочу травяного. Сбор какой-нибудь.
– Что это тебя на травку потянуло? – загоготал Пашка.
– Да не люблю я эту жижу, – Олег отодвинул от себя бокал.
– А я бы тоже прикупила сбора какого-нибудь. Может, там мед есть? Говорят, иван-чай очень полезный. Да и вообще травы полезные.
– Можем съездить после обеда, – лениво предложил Витя и откусил ровно половину сухаря.
– А вечером шашлычок устроим, – Паша потер руки. – Только давайте без пива.
– У меня коньяк есть. Специально взял.
– Алкаши, – беззлобно произнес Олег и сам же рассмеялся.
– Олежке молочка нальем. Так и быть, – толкнул его Пашка в плечо. – На базарчике том поди продают местные.
Но поехать в тот день на рынок у них не получилось. После обеда разразилась гроза с ливнем и сильным ветром. Пришлось отсиживаться в домике за игрой в карты, шахматы и разговоры ни о чем.
Аня тоже слонялась без дела. Репетиция закончилась. Девчонки сейчас занимались своими делами, а она сидела в гостиной у окна и смотрела как текут по дорожкам коричневые ручьи. Мысли ее все время вертелись вокруг утренней встречи у реки. Она никогда не видела Олега Викторовича таким. За дочерью он всегда приезжал в деловых костюмах, весь в лоске. Казался таким серьезным, что его страшно было отвлекать. А здесь… Это был словно не он. Растрепанные ветром волосы, тонкие шорты до колен, футболка с мокрой дорожкой между лопаток. И таким он казался Ане еще красивее, интереснее, привлекательнее. Телефон, лежащий рядом на подоконнике, вздрогнул и заиграл мелодией Вивальди.
– Да, мам, – ответила девушка.
– Привет! У тебя все хорошо? Как ты? – мать вроде и задавала вполне обычные вопросы, но в голосе ее уже заранее сквозило обвинение, как будто Аня сделала что-то плохое, скрыла это, а она узнала, но все еще надеялась, что дочь признается сама.
– Привет! Да, нормально. Дождь вот зарядил. Сидим в доме.
– Да? А у нас солнце. Чем
– Мам, ну чем я могу тут заниматься? – рассмеялась девушка. – У меня репетиции, игры, режим дня. Скучать не приходится.
– А как другие отдыхающие? Их там много?
– Да нет. Соседний коттедж пустует. В другом компания какая-то позавчера заехала.
– И парни есть?
– Да, трое, по-моему.
– Уже познакомилась?
Аня закатила глаза. Все, мама включила тон надзирателя.
– Зачем мне с ними знакомиться? Они со своей компанией приехали.
– И что? Совсем ни с кем там не познакомилась?
– Мам, да когда мне знакомиться? – Аня сильнее сжала телефон пальцами. Она не понимала, почему скрыла от матери встречу с Олегом Викторовичем. Ведь не было в ней ничего плохого, но она заранее знала, что мама сама все додумает и придумает. Хотя что могла она додумать и придумать про отца одноклассницы? И все-таки Аня промолчала.
– Было бы желание.
– Нет ни желания, ни возможности, мам. Да и не с кем тут знакомиться. Все приезжают компаниями, семьями.
– Значит, желание все-таки есть, – хмыкнула мать.
– Мам, не начинай. Ни с кем я тут не знакомилась.
– Смотри мне.
– Смотрю, мам, смотрю, – печально вздохнула Аня. – Не переживай, в подоле не принесу.
Ей всегда были до горечи обидны подозрения матери, а ведь она никогда даже не целовалась ни с кем. Не говоря уже о большем. Девчонки в ее возрасте уже вовсю встречались с парнями, а она… Сначала в училище было не до этого, потом травма позвоночника, а теперь не с кем и негде ей было знакомиться. Вся жизнь Ани вертелась вокруг ДК и дома. Где тут кого-то встретить?
– Как папа? – решила она сменить тему.
– А что ему будет? – проворчала мать.
– Сидит вон телевизор смотрит, новости свои. Как будто без него там не разберутся.
– Ты же знаешь, он любит смотреть новости, – Ане и за отца было обидно, за то, как он всю жизнь прожил под пятой у жесткой жены. Ни разу она не видела родителей обнимающимися, спокойно воркующими или над чем-то смеющимися. Девушка помнила только всегда недовольную мать и молчаливого отца с газетой или перед телевизором. И ей хотелось защитить его, приласкать, обнять просто так, но она не решалась, стеснялась, боялась, что он не поймет и не примет этого жеста.
– Розетка шатается, а он новости смотрит.
– А ты ему говорила?
– А он сам не видит? Или нужно каждый раз носом тыкать?
Аня снова вздохнула. Наверху послышались крики и какая-то возня. Опять девчонки что-то не поделили.
– Мам, мне надо идти. Передай папе привет. Я завтра позвоню.
– Ну давай, пока. Осторожнее там.
– Пока.
Аня сбросила звонок и поспешила наверх, успокаивать разбушевавшихся учениц. Потом был ужин, укладывание спать и тихий вечер на крыльце коттеджа. Ехать утром на речку не стоило. Во-первых, дождь размыл дорогу, а во-вторых, она почему-то боялась снова встретиться там с Олегом Викторовичем. Еще решит, что она из-за него приехала. А Ане не хотелось, чтобы он думал, будто она специально ищет с ним встречи. Но чай заварить все равно стоило. Вот только сбор закончился.