Шрифт:
Глава 1
Аня толкнула тяжелую дверь местного ДК и в лицо ей брызнули холодные капли дождя. Девушка крепче прижала к себе большой букет пионов и свободной рукой раскрыла зонт. В такую погоду толку от него было мало, но создавало иллюзию защиты. Аня бросила быстрый взгляд на небо и, поняв по плотно затянувшим его тучам, что скоро дождь не кончится, заспешила в сторону автобусной остановки. Но как бы девушка ни обходила лужи и потоки воды, льющиеся по асфальту, балетки, а следом и ноги ее мгновенно промокли. На это Аня только улыбнулась и покачала головой, успев подумать о том, что ее дешевые туфли вряд ли смогут пережить испытание такой погодой, когда вдруг
– Боже, простите, – Аня отскочила назад и тут жепокраснела до кончиков затянутых в тугой пучок волос. Пальцы, впившиеся в ее кожу через тонкую ткань сарафана, тут же отпустили. Она не успела толком рассмотреть, в кого ее угораздило врезаться, потому что порыв ветра вырвал из руки зонт и, уронив в лужу, потащил дальше по мокрому асфальту.
– Мой зонт, – вскрикнула девушка.
Мужчина (а это был точно он, а не женщина, это уж Аня успела рассмотреть) бросился за ярким беглецом, нагнав его в три шага. Но этого времени хватило, чтобы белый ситцевый сарафан промок и облепил тонкую фигурку.
– Ваш зонт, – незнакомец протянул ей беглеца. С волос мужчины, по его лицу и светло-голубой рубашке ручьем текла вода.
– Спасибо, – робко улыбнулась Аня. Он молчал и как-то слишком пристально смотрел на нее. Она не знала, что ей сделать, и улыбнулась еще раз, а потом, проскользнув мимо, заспешила на автобус. Сердце ее привычно зачастило, как бывало каждый раз, когда девушка видела Олега Викторовича. Нет, она не была в него влюблена. Просто когда он появлялся в их хореографическом училище, чтобы забрать дочь, Аня не могла отвести от него глаз. Молодой, красивый, статный и уверенный в себе. И как же ей всегда хотелось, чтобы он взглянул на нее, чтобы улыбнулся ей так, как улыбался Карине, чтобы заметил ее в толпе учениц. Но Олег Викторович быстро забирал дочь и уходил, не взглянув ни на кого. А Аня потом со сладкой болью в груди ждала новой встречи. И вот она состоялась. Уже не в училище. И он посмотрел и даже прикоснулся. Но не узнал. Аня не понимала, что чувствует в связи с этим. Странное ощущение охватило ее. Какая-то смесь сожаления и радости. Перебежав дорогу, она еще раз оглянулась, но, кроме дождя, на тротуаре уже не было никого.
Девушка с пионами быстро вылетела из головы Олега, хотя в первую секунду как он взглянул в ее испуганное покрасневшее лицо оно показалось ему смутно знакомым. Неясное ощущение зашевелилось внутри, но тут же было отброшено, когда он бежал за зонтом. А теперь в его мыслях были цифры, условия поставок, звонки и схемы предстоящих сделок. И пока Аня, сидя в автобусе, смаковала каждое свое ощущение рядом с Олегом Викторовичем, вспоминая и его чуть резковатый запах и тонкую паутинку морщинок вокруг глаз и, конечно, пальцы на талии (последнее волновало ее больше всего почему-то) сам он был весь целиком и полностью погружен в работу, освободившись уже ближе к девяти. Помощница Полина уже давно убежала домой, как и весь офис. В коридорах царила тишина и полумрак. Убрав документы в сейф, Олег окинул последним взглядом стол, не забыл ли чего, и вышел из кабинета. В глаза ему бросился букет пионов. Он стоял в вазе на столе секретаря. Мужчина, нахмурившись, замер, а потом, поддавшись странному порыву, подошел и втянул в себя нежный аромат. В памяти тут же всплыла девушка возле ДК. И снова Олег решил, что откуда-то знает ее. Он перебирал в памяти имена, лица, но ее не попадалось ни разу. Она была совсем молодой, даже юной. Лет восемнадцать, не больше. Тонкая, изящная, нежная. Как крошечная статуэтка из музыкальной шкатулки, которая когда-то была у его младшей сестры. Это сравнение до самого дома не давало ему покоя. Олег снова и снова возвращался мысленно к тому моменту, как незнакомка удалялась от него. Его тогда поразила ее осанка и правильная постановка головы. Про таких говорят «грациозная». А еще ему показалось,
– Привет, пап, – махнула ему дочь, сбегая вниз по лестнице в просторную гостиную.
И Олег вспомнил. Маленькая, хрупкая девочка в черном купальнике и прозрачной юбочке. Он иногда наблюдал за ее репетициями через окно, когда ждал Карину. А потом на отчетным концертах специально отыскивал ее взглядом среди других балерин. Олегу нравилось ее упорство, то, как она падала, но снова вставала, падала и вставала. Порой ему даже хотелось крикнуть через стекло:
– Хватит! Остановись!
Но он, конечно же, этого не делал и продолжал смотреть, как маленькая балерина с упорством взрослого отрабатывает движения, доводя их до совершенства. И этим совершенством Олег потом наслаждался на концертах. Ему было стыдно, что он смотрит не на дочь, а на девчушку, чьего имени даже не знал, но поделать ничего с собой не мог. Значит, выросла девчушка. Олег ухмыльнулся собственным мыслям.
– Пап, ты чего завис? – остановилась напротив него Карина.
Олег вынырнул из прошлого и наконец увидел перед собой дочь. Мозг против воли сравнил ее с девушкой с пионами. И сравнение было не в пользу Карины. Африканские косы на голове, безразмерные и вечно темные штаны и майки, яркий макияж и накачанные губы. Олег непроизвольно поморщился.
– Эй, ау! Я с кем разговариваю? – Карина помахала перед его лицом ладонью.
– Задумался, – дернул он головой. – Привет! Мама дома?
– Ага. У себя.
– Как всегда, вся в телефоне? – вздохнул Олег, проходя в гостиную.
– Не знаю. Она, кажется, собиралась в какой-то йога-тур, – расплывчато ответила дочь, пристраиваясь на спинке дивана. Мужчина задержал взгляд на ее огромных массивных кроссовках. Ну что за мода пошла у молодежи зимой и летом ходить в этом кошмаре? Куда делись элегантные туфли, шпильки, босоножки с тонкими ремешками?
– Ей, по-моему, не стоит вообще распаковывать чемоданы, – отвернулся Олег.
– А что ей еще делать? – дернула плечами Карина.
– Ну, не знаю. Может, поработать?
– Поработать? – прыснула дочь. – Зачем? Ты же для этого есть.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Необязательно вкалывать с утра до вечера. Но твоей маме неинтересно ничего, кроме шмоток и подруг. Ее и дома почти не бывает.
– Как и тебя, – спокойно ответила Карина.
– Но я-то хотя бы зарабатываю деньги.
– А мама их тратит, – рассмеялась девушка. – Все нормально, пап. Разве не так должно быть?
– Ну да, о чем это я? – улыбнулся Олег, понимая, что продолжать этот разговор бессмысленно. – Ужинала?
– Ага.
– Снова мне есть в одиночестве, – вздохнул он с почти притворным сожалением. – Никто меня здесь не ждет.
– Просто ты приходишь поздно.
– Ну да. А у тебя как дела?
– Норм.
– Чего сегодня не в клубе? – кивнул Олег на наряд дочери.
– Сегодня нет выступления.
– Занялась бы ты чем-нибудь серьезным, – поморщился он.
– Например? – как обычно ощетинилась Карина.
– Ну что это за танцы? Тебя разве этому учили в училище?
– Ну, в Мариинку меня все равно не взяли, – фыркнула она. – Так что… Какая разница?
– Есть и другие театры.
– Не хочу в другие, – упрямо заявила дочь, вскакивая со спинки дивана.
Олег махнул рукой и направился на кухню. Не понимал он любви Карины к этим ее так называемым танцам. Ну что красивого в том, чтобы трясти на сцене задницей и скакать, как взбесившиеся козы? Разве этому ее учили в хореографическом училище? Ради этого она столько часов проводила у станка? В какой момент все пошло не так? В какой момент его хрупкая принцесса, его малышка вдруг выросла и стала такой вульгарной и грубой? Олег покачал головой и открыл холодильник. Его ждал холодный суп и отбивные, которые разогревать придется самому, потому что домработница ушла два часа назад.