Моя боль = моя любовь
Шрифт:
— Да мы бы его пальцем не тронули, — заорал тот, которому я разбил лицо о стену.
— Тогда, что вы в его кабинке-то делали? — Егор наступал диким коршуном. — Или нам с Лёхой показалось, что ты с пипиркой своей на перевес к стеночке теснил и шампунь просил передать? Хороша у вас команда, хоть к Малахову на ток-шоу иди!
— Отвечайте, — рявкнул побагровевший мужик, которому это шоу уже порядком стоило нервов и репутации.
— Ушатать этого гада хотели, — тихо сказал один из отмутуженной парочки. — Просто навалять за всё хорошее.
— Это за что? — с подозрением
— Чтобы к «Соколам» не попёрся, — с неохотой сказал тот, которому Кирюха рехтанул нос. — Его же по блату взяли, из их блатной школы. Что обычных людей можно на помойку списывать, а вот таких зарвавшихся брать?
— Идиоты, — Егор покачал головой и помассировал виски. — Это не тот Кирилл. В «Соколы» забирают нашего бывшего вратаря. Он уже полтора сезона не играет, а с ними катает. А этой недоросли ещё в школе сидеть. Так что своими недалёкими умишками вы даже не докумекали загуглить, как выглядит тот, против кого вы тут кровавый бунт решили устроить. Придурки!
— Лев? — с подозрением протянул парниша. — А у тебя брат кем играет?
— Так, вратарь же, — улыбнулся тот, — отменный ни одной шайбы не пропустил за пять сезонов. А его сливают и на какого-то школяра вчерашнего меняют.
— Простите нас, — тренер противников теперь побелел. — Я с ними разберусь, надеюсь, это не выйдет дальше этих стен. Мы постараемся компенсировать сложившееся недоразумение.
— Ребят, всем одеваться, — гаркнул тренер, и мы потянулись на выход. — Но побои мои снимут. Где это видано, чтобы игроки мутузили школьников в душевых, заступаясь за братьев! А если бы они ему карьеру сломали? Потому на эту парочку я сам напишу донос, к остальным претензий нет. Команда — это святое!
Мы шумящей толпой высыпали обратно в раздевалку и начали потихоньку собираться. События этого дня были настолько тупыми, что уже хотелось просто побиться головой о стену и тихо взвыть. Ну в самом деле, кому придёт в голову устраивать разборки прямо на льду. Если бы там был гений не лагающий и не творящий на льду хрень, то ни одна команда его бы не заменила. А коли меняют, ещё и на вчерашнего школьника, то никакими сверхнавыками там и не пахло. Остальные же особо не впечатляли и не заслуживали такой опеки. Может, за брата и печально, но лезть на людей, ещё и в таких обстоятельствах. С головой там явно беда.
Рухнув на лавочку, я накинул на голову полотенце и начал вытирать и сушить отросшие волосы. Следовало давно подстричься, но примета плохая. Да и к хвосту я уже немного привык, даже удобно. Втянув воздух через нос, медленно выдохнул и постарался отрешиться от всяких ненужных мыслей. Ничего дурного не произошло. А играть в синяках хоккеистам не привыкать. Правда, пока у нас один лёд с девчонками, как-то стрёмно светить разукрашенными рожами. К тому же Ира и Роза на стадионе. Шанс того, что они будут нас ждать небольшой, но всё же, могли и задержаться. А тут вся команда, даже запасные и неиграющие вовсе, как собаки побитые. Такое на пальцах не объяснишь, а правда слишком упоротая, чтобы таковой являться.
— Парни, спасибо за то, что впряглись во всё это, — Кирюха, уже более одумавшийся и понимающий происходящее, улыбнулся
— Брешешь, — Егор хлопнул того по плечу, — я знаю, что ты на нелегальных боях подрабатываешь. Просто если бы мы не начали, то ты бы их отметелил и всю вину повесили на тебя, а так у этих скотов не осталось шанса выкрутиться.
— Если реально бабки нужны, ты скажи, я дам, — повернув голову, я осмотрел друга и понял, что тот более-менее пришёл в себя. — Тёть Катя мне не чужой человек. На операцию мы соберём. Ты только в себе не держи. У нас куча тех, кто с папиными кредитками и парни нормальные.
— Да, я знаю, что вы все, нормальные, — с тяжёлым стоном ответил тот, — просто странно как-то, чтобы мои проблемы решали другие.
— Сколько надо-то? — Егор уже нацепил треники и теперь сурово нависал над младшеньким в нашем составе.
— Полмиллиона я уже заработал, — почесал тот подбородок, — ещё миллион даст фонд, но всё равно не хватает прилично.
— Сколько? — с нажимом повторил бывший капитан.
— Около трёх ещё надо, — с неохотой выдавил из себя Кирилл.
— Пацаны, тут Кирюхе нашему помощь нужна, — гаркнул капитан. — Он у нас тихоня редкостная, но тут реально сам загнётся. Тренер, разрешите провести в школе сбор пожертвований?
— Что опять ваша троица учудила? — тот поднял на нас глаза и внимательно осмотрел каждого.
— Просто наша сегодняшняя звезда строит из себя невесть что, — заржал я рядом. — Нет, мы ничего не учудили. Просто у Тёти Кати опять операция, а этот болван не хочет, чтобы мы ему помогали. И сидит тут уже какую неделю молчит в тряпочку и надеется, что чудо само произойдёт.
— Как прогнозы? — тренер и парни тут же повернулись в нашу сторону.
— Врачи говорят, что если пройдёт успешно, то, уже через полгода, будет ходить и понадобится только протез качественный, — Кирилл тяжело вздохнул и потупил глаза. — Я думал, сам вытяну. Ещё год и в профессионалы уйду. А там мать поставить на ноги, да сестре помочь станет в разы легче.
— А весь этот год ты решил свечки в церкви ставить и надеяться, что всё будет хорошо? — покачал головой суровый мужик. — Ладно, собирайте, Егор, проследи, чтобы всё было в рамках правил.
— Хорошо, — покачал головой бывший капитан.
— Ребят, — Кирюха едва не расплакался от переполняющих его чувств.
— Сиди уж, недоросль, тебя сегодня едва не прибили, а он тут сопли на кулак наматывает, — стукнул я его в плечо. — Всё нормально будет, команда тебя всегда поддержит. У нас же один за всех и все за одного.
— Ладно, давайте собираться, — Егор закончил одеваться и закинул сумку на плечо. — Пойдём отпразднуем нашу предпоследнюю игру вместе. Ещё две недели и этой команды уже не станет.
— У нас есть целых две недели, — туманно изрёк я, рассматривая ребят. — Так много и так мало.
— Да ладно вам, — Кирилл начал быстро натягивать шмотки. — Мы всё равно когда-нибудь опять сыграем друг с другом.
— И это станет нашей последней игрой на пенсионерском катке, — заржал Егор и первым пошёл прочь из раздевалки.