Моя Чалдонка
Шрифт:
— Обратно-то как припустил, — засмеялся Володя.
— Сейчас суп прольет… и чашку расколет.
Веня в самом деле прибежал, не чуя под собой ног.
— Ларион Андреевич там, за навесом. С Анной Никитичной и Тоней. Злой, глазищами как повел… Вот тебе, Дима, ложка: у поварихи взял.
Дима щелкнул его по лбу Ереминым черпаком:
— Тоже мне, испугался! «Я — на фронт!» — И перебросил ложку Ереме.
— Ну и ладно! Знаешь, он какой!
— Какой? Очень я боюсь!
— А я все думаю: чего он злится? —
— Они в прошлый год часто в школу прибегали, — заметил Ерема. — И чего это он их по-чудному прозвал — Медынька и Бедынька?
— Медынька — это сын, тихонький такой, медовый, значит, — объяснил Веня, — а Бедынька — дочка; она раз звонок у Елены Сергеевны утащила и давай названивать!
— Он их к родным отправил, — продолжал Володя, — на Украину, что ли. А тут война. Они, наверное, к немцам попали. Вот он и мучается.
Дима выловил из чашки полную ложку гущи, но не стал есть сам, а выплеснул Чернобобу.
— Смотри-ка, — сказал Ерема, — все ест — и картошку, и морковь!
— Он у нас ученый, — ответил Веня. — Капусту кислую — ест, огурцы соленые — ест. Даже грибы маринованные!
— Не собака, а поросенок! — гоготнул Ерема.
— А я говорю, ученая! — настаивал Веня. — Вот смотри. Чернобоб! — Песик, тихонько повиливая хвостом, подбежал к Вене. — Садись! — Песик послушался. Веня положил на влажный нос Чернобоба жесткую свиную шкурку. — Смирно! — Мохнатая мордочка застыла. — Можно! — Чернобоб чвякнул зубами, и шкурка мигом исчезла в пасти. Веня оглядел товарищей счастливыми глазами; вон у меня собака какая!
— И вправду ученая, — сказал Дима и с хитрецой взглянул на Ерему. — Твои-то голубки поплоше. У тебя, Ерема, карий пропал, что ли?
Ерема Любушкин — завзятый голубятник. Позади дома он смастерил высокую и узкую проволочную клетушку для двух десятков голубей — сизых, бело-сизых, сизо-коричневых. Откроет Ерема проволочную дверь, взмахнет шестам, и голуби, словно брошенные из горсти, взмывают к небу и ну выстегивать петли друг над дружкой.
— Почему пропал? Здоров! У меня теперь новые почтари есть — залюбуешься! А один до того умный — только не говорит. Приходи — покажу.
— Далеко к вам на Первый стан, за самую протоку, — ответил Дима. — Ты лучше приноси завтра в школу.
— В школу? — изумился Ерема. — Вот уж ни к чему!
— Уж такой, наверно, голубок замухрый, — ухмыльнулся Дима, — козявка какая-нибудь. Стыдно показать.
— Козявка? — возмутился Ерема. — А вот увидишь. Думаешь, как твой Венька, плетень плету? — Он протянул чашку Отмахову: — Сполосни-ка, тебе ближе.
Веня отвернул кран у бачка, прислоненного к лиственнице, и стал набирать воды.
— А что Веня? Что ты на него? — ответил Дима. — Веня всегда в точку попадает. — И Дима очень похожим, Вениным голосом заговорил: — «Финикияне ели финики и
Веня внезапно обернулся, отвел чашку в сторону и с силой плеснул водой на Диму, окатив попутно и Володю и Любушкина.
— Вот тебе — не дразнись!
Все вскочили на ноги, кроме Еремы. Он лежал и, держась за живот, гоготал во все горло. Пуртов же бросился к Отмахову, на ходу сгибая руку кренделем.
— Давно клещей не пробовал!
Володя решительно стал между ними:
— Сам виноват, не трогай.
— «Не трогай!» Заступник нашелся! Уйди, а то я тебе настукаю. Тебе еще за Тамарку следует.
Дело, наверное, кончилось бы потасовкой, если бы не Нина Карякина. Порозовевшая, веселая, она вприпрыжку пробежала мимо ребят.
— Пятый «Б», пятый «Б», за работу! — кричала она.
— Пошли, хватит вам! — сказал Ерема. — И зашагал на участок.
Раздался удар о рельс. Сотни школьников расходились от стана к своим участкам.
Дима на ходу ткнул Веню в бок:
— Ишь, водолей! Завтра приноси, что обещал, а то худо будет. Не возьму тебя. Пеняй тогда на кого хочешь.
— Ну и не надо! — крикнул ему вслед плачущим голосом Веня.
— Куда это он не возьмет тебя? — спросил его Володя.
— Да вот, понимаешь, туда… — Плачущие интонации исчезли. Веня крутил рукой в воздухе и вдруг, придумав, выпалил: — На охоту!
— На охоту? Уж не ври. Что это вы все время вместе ходите да шепчетесь? Думаешь, не видно?
— Мы? Да выколи мне глаза!
— Все-таки ты вруша, Венька. Думаешь, не видел, как вы меж собой… А что обещал принести?
— Я? Да это, как его… штуку одну.
— Какую штуку? — допытывался Володя.
— Вот привязался… — И, отвлекая Володю, Веня опросил: — А здорово я их водой окатил? А? Здорово?
— И меня тоже.
— Тебя я не хотел… А миска-то на девять человек. Головану по, крайней мере половина досталась. Ну-ка, Володя, давай вперегонки!
8
Дверь в кухню прикрыта, но в комнату оттуда доносится каждый шорох: переборка тонкая, дощатая. Слышно, как долбит пол деревяшкой дядя Яша: от столика к печке, от печки к висячему шкафчику, от шкафчика снова к печке. Слышно, как мурлычет он себе под нос любимую песенку:
Солдатушки, бравы ребятушки, Где же ваши деды?Дядя Яша, увлекаясь, чуть повышает голос:
Наши деды — русские победы, — Вот где наши деды.