Моя чужая дочь

Хайес Саманта

– Не так чтоб нашел… – буркнул Джед. Короткие толстые пальцы заскребли по щетине – дошло, что ляпнул лишнее.

– Ясно. Постоянной работы у вас по-прежнему нет.

Нигде не числится, деньги кладет в карман, зло подумал Роберт, а пособие и бесплатного адвоката ему подавай. И ведь пальцем, мерзавец, не желает пошевелить, чтобы как-то наладить жизнь свою и детей и продемонстрировать суду, что человек он ответственный и болеет за семью. А желает Джед одного – искалечить, физически и морально, свою жену,

которую в один прекрасный день застал в постели с собственным братом. Роберт многократно выслушал безобразную историю, всякий раз с новыми грязными подробностями, порожденными яростью рассказчика. Славный такой и добрый парень, Джед Боумен.

– Джед, когда вы в последний раз виделись с детьми?

Роберт сунул портфель под свой роскошный, сверху обтянутый кожей, письменный стол и снял пиджак. Тяжесть мобильника во внутреннем кармане вновь напомнила ему о Луизе. Как только расправлюсь с Боуменом – тут же ей позвоню, решил Роберт.

– Тыщу лет не видал. Она меня к ним не подпускает. – Джед извлек пачку сигарет из кармана вонючей рубахи.

– Здесь не курят. Я вас надолго не задержу. Потерпите?

Джед скривился:

– Потерплю, коли иначе никак. Короче. Моим малым в том доме нехрена делать. И я хочу их оттуда вытащить. У дуры этой новый чувак. Работенка у него клевая и тачка – полный писец.

– Вы уверены?

– Соседи сказали. Которые в смысле бывшие соседи.

К изумлению Роберта, кожа на лице клиента словно поползла вниз по костям черепа. Заросшие щетиной, темные от загара и грязи складки собрались на лбу, легли с затылка на шею, и Боумен стал до абсурда похож на старого, утратившего былую хватку бульдога.

– Я ж ее любил. Чес-слово, любил.

Роберт, повинуясь чувству, которому он толком и определения не дал бы, достал из ящика стола стеклянную пепельницу. Сам он не пользовался ею с тех пор, как расстался с вредной привычкой, сразу после свадьбы с Эрин. Странно, что события прошедших выходных не вернули потребность в никотине в десятикратном размере. Однако сейчас, глядя на Джеда, лицо которого при виде пепельницы почти пришло в норму, Роберт едва удержался, чтобы не стрельнуть у клиента сигарету.

Или его потянуло на курево из-за голоса Луизы? Все тот же серебристый колокольчик…

Роберт обговорил с Боуменом нюансы дела, хотя тот, похоже, совершенно не осознавал последствия в случае провала. Свидетели у него, мягко говоря, ненадежные, и за каждым, кроме одного, тянется хвост правонарушений, связанных с алкогольной или наркозависимостью. Роберт предчувствовал, что его адвокатскому красноречию грозит серьезное испытание. Большой вопрос, сумеет ли он убедить суд в том, что Мэри Боумен – плохая мать детям Джеда, если их отец сам водит дружбу с социально опасными личностями.

В лучшем случае ребят отдадут на воспитание

в приемную семью, а в худшем… Роберт нутром чуял, что худшим вариантом для детей станет жизнь с отцом. Впрочем, он пока не встречался с Мэри Боумен и не мог судить, насколько она порочна. До сих пор он был вынужден верить Джеду на слово.

– Итак, жду вас ровно в девять, выбритым и в приличном костюме. – Роберт поднялся, по привычке протянул руку для пожатия, сквозь клубы сизого дыма над столом, – и тут же брезгливо отдернул: пусть этот парень сначала ладони ототрет и грязь из-под ногтей выгребет.

– Поспрашаю, авось кто-нить выручит на часок.

Джед Боумен удалился, явно недовольный перспективой раздобывать костюм. А Роберт, сражаясь с желанием немедленно выхватить мобильник, подключил Таню к обсуждению других дел. Когда секретарша заявила, что все эти вопросы были решены еще на прошлой неделе, Роберт вломился в кабинет Дэна и расстроил тому конференц-связь. Наконец вернулся в собственный, провонявший табаком кабинет и налил кофе. Включил сотовый – и вздрогнул, услышав новое голосовое сообщение.

– Роберт, ушам своим не верю! Кто-то позвонил, но в трубке молчок, и я уж было решила, что не соединилось, а тут твой номер высветился! Ну как ты? Сто лет тебя не слышала. Ты в курсе, что я вернулась, – правда, ненадолго, но все же. Давай-ка созвонимся, организуем что-нибудь, а? Если хочешь, конечно. Или ты не хочешь? Или не можешь? Или можешь, но все равно нам лучше не встречаться? Словом, ты понял. В любом случае, дружок, жду твоего звонка!

В этом вся Луиза. Искренность и предельная ясность.

Он нажал кнопку повтора и обжег себе губы кофе – Луиза ответила сразу же.

– Роб?!

– Он самый. – Несмотря на ожог, губы Роберта расползлись в ухмылке. – А это мисс Форрест, не так ли? – Он вмиг осознал свою оплошность.

– Не-а! Боюсь, вы ошиблись номером.

– Боюсь, что нет. Ну и как жизнь замужней дамы, миссис… – Роберт поперхнулся. Произносить фамилию у него не было ни малейшего желания. – Миссис ван Холтен?

– Гм. Коль уж вы спросили, дражайший мистер Найт, жизнь замужней дамы восхитительна.

И переливчатый смешок в трубке. Смешок, воскресивший миллиарды воспоминаний. Не хихиканье безголовой девчонки или двадцатилетней ветреницы, но мягкий, уверенный смех женщины, которая знает, чего хочет от жизни. Получила ли она желаемое? Роберт мог лишь гадать.

– Позволите ли задать вам аналогичный вопрос, мистер Найт?

– Ответ тоже аналогичный, миссис… ван Холтен. Моя жизнь просто восхитительна. В полном соответствии с вашим предсказанием.

Роберт будто воочию вновь увидел, как по лицу Луизы мелькнула тень душевной боли, виртуозно замаскированная улыбкой, когда он представил ей Эрин.