Моя чужая дочь
Шрифт:
Глава XXI
Луиза на крыльце его дома радовала глаз, как букет полевых цветов. Роберт посторонился, пропуская ее. Шагнув через порог, Луиза сморщила нос, и по безупречной глади лба пробежала рябь.
– Открой окно, Роб! Вонь страшная. – Оставляя за собой шлейф сладкого аромата, она прошла на кухню. Груду постельного белья на диване в гостиной и грязные тарелки на полу явно заметила, но не остановилась. – У тебя бывали времена и похуже, верно? Ну и нечего раскисать. – Луиза расстегнула молнию на сумке, вынула тоненький ноутбук и сразу подключилась
Роберт послушно открыл окно, и в кухню повеяло свежестью, запахом скошенной травы. Сблизив лица, оба ждали, пока машина загрузится.
– На фотографии, которую ты нашел в медальоне, довольно необычная фамилия. Польская, как выяснилось. A babka перед ним означает «бабушка». То есть babka Wystrach была чьей-то бабушкой. – Луиза улыбнулась и, щелкнув мышкой, выбрала ссылку в «Избранном».
«Чьей-то бабушкой», – беззвучно повторил Роберт. Но чьей? Бабушкой Руби? Или Эрин? Или женщина со старого фото не имеет к ним никакого отношения, а Эрин просто-напросто купила медальон на блошином рынке в подарок дочери? Сердце кольнула тоска: Роберт представил Эрин склонившейся над уличным прилавком. Самодельные бусы, сережки, браслетики и прочие безделушки были ее слабостью.
– «Кроникл и Эко»? – с недоумением прочитал Роберт адрес сайта.
– Погоди, – бросила Луиза и продолжила, когда страница полностью открылась: – А теперь слушай: «Шестидесятилетний житель Нортгемптона был арестован по подозрению в жестоком обращении и растлении несовершеннолетних. Сегодня ранним утром полиция взяла под стражу Густава Вайстраха в его собственном доме, на основании заявления матери четырнадцатилетней девочки, в отношении которой Вайстрах предположительно совершал насилие. Густав Вайстрах, родом из семьи польских беженцев, которая на протяжении последних семнадцати лет владела «Клубом молодежи» в Ноуль-Хилл, завтра будет освобожден под залог вплоть до дальнейшего расследования».
Роберт со вздохом распрямил спину.
– Июнь две тысячи первого. Как ты это нашла?
– Легко! Вбила фамилию Вайстрах в строку поиска Google. – Луиза улыбнулась. В солнечном свете ее «конский хвост» вспыхнул рыжим пламенем. – Поисковая система выдала сотни ответов, но стоящий, на мой взгляд, только этот. История, похоже, наделала шуму. Остальные ссылки связаны с генеалогией. Понятно, что информация, которую хотелось бы выжать из медальона, могла вообще не попасть в Сеть, поскольку устарела до появления Интернета.
– Напомни-ка, сколько я тебе плачу за то, что ты роешься в Интернете? – Роберт принялся кружить по кухне. – Ладно, а почему, собственно, тебя не заинтересовала генеалогия? История семьи Эрин, по-моему, неплохая зацепка. Лично я не представляю, каким образом этот подонок может быть связан с Эрин. Думаешь, есть смысл копать дальше?
Роберт открыл заднюю дверь, выглянул в сад, где трава вымахала до колена и колыхалась на ветру, как заливной луг.
– Разумеется, смысл есть. Я ведь как-никак сыщик. – Луиза остановилась у него за спиной. – Подниму все публикации по этой истории, прослежу судьбу негодяя, добуду его адрес.
– Думаешь? – рассеянно бросил Роберт. Он многое отдал бы, чтобы сейчас у него за спиной стояла Эрин. Он скучал по Эрин и Руби так, что даже думать об этом боялся. – Спасибо! – искренне сказал он, сжимая ладони Луизы. – Без тебя я ни за что не справился бы.
Луиза с улыбкой освободила пальцы.
– Ладно, приводи себя в порядок, завтракай, сразись в сквош. Словом, займи себя, пока я не накопаю побольше об этом красавце. Обещаю, я быстро. – Она вернулась к компьютеру. – Да, Роб! Только не расстраивайся, если мы выловили пустышку.
– Постараюсь. Но очень надеюсь, что это не так. – Роберт отправился в душ.
Позже они вместе доехали до «Маргаритки», на машине Роберта разыскали паб, где Роберт оставил мобильник, – вопросов Луиза не задавала – и за каких-нибудь два часа добрались до Нортгемптона.
К низенькому, непримечательному городку подъехали около полудня и остановились перекусить. Роберт взял два хот-дога, кофе и пачку сигарет. Пока он жевал сосиски, Луиза потягивала кофе и от предложенной сигареты отказалась, выразительно пфыкнув, словно все же затянулась.
Голова у Роберта с похмелья гудела, но головная боль не шла ни в какое сравнение с болью душевной. Луиза запаслась картой города с точным маршрутом к нужному адресу. Роберт и сам без проблем скачал бы подобную информацию из Интернета, но с другой стороны, это оправдывало гонорар Луизы, а Луиза помогала ему не обезуметь от близкого развала второго брака.
– А что, если он в тюрьме? – Роберт сидел на капоте машины, Луиза же устроилась на скамейке, подальше от сигаретного дыма. Покончив с сосисками, Роберт стряхнул крошки с рубашки, докурил сигарету и медленно раздавил окурок каблуком. – Ты рассматривала такой вариант?
– Он не в тюрьме. – Луиза покачала головой, глядя на окурок: – Это обязательно?
Роберт и бровью не повел.
– Ты же сказала, ему дали четырнадцать лет.
– Верно.
– Если я пообещаю больше не курить, ты поделишься тем, что накопала? – Роберт надел темные очки – Луиза сидела спиной к солнцу, а ему оно било в глаза.
– Густав Вайстрах умер. – Луиза встала со скамьи, подтянула джинсы с кожаным поясом, яркая пряжка которого как-то не сочеталась с простой белой футболкой. – Повесился в тюрьме.
– Тебе не пришло в голову сообщить мне об этом до выезда из Лондона? – Роберт вытащил из пачки следующую сигарету, сунул в уголок рта.
– Ты обещал…
– Я пока и не закурил. Ну? Кому мы, черт побери, собрались нанести визит?
– Спроси чего полегче. Его матери? Тетушке, жене, дочери? Понятия не имею. – Луиза выдернула сигарету из губ Роберта, метнула ее в урну и, открыв дверцу, с улыбкой похлопала по откидной крыше «мерседеса». – Я не прочь прокатиться топлес. Нет возражений?