Моя чужая роль
Шрифт:
«Почему, почему всё так сложно?!»
По лестнице опять простучали шаги, Стивен загремел посудой и спросил:
— Ну что, ложимся? Тебе завтра рано вставать.
— А сколько времени? — она медленно подняла голову и бросила осторожный взгляд на его спину.
— Половина первого, — парень взял со стола гитару и планшет. — Пойдём.
— Куда? — непонимающе нахмурилась она, с опозданием поняв по его взгляду, что театр со сном на кухонном уголке пора заканчивать. — А ты разве не будешь работать?
— Нет, — он поморщился, — нет настроения. К тому же, я вчера почти не спал и позавчера тоже, я отключаюсь уже.
— Ясно, — она отвела глаза, не зная, что делать, он понимающе ухмыльнулся и смерил взглядом её одежду:
— Ты в этом спать будешь?
— Нет, — она спустила ноги на пол и пошла к полкам с одеждой у входа, но свою обычную «пижаму» не нашла, обернулась к Стивену: — А где..?
— В стирке, — он махнул рукой. — Возьми что-нибудь другое, там всё чистое, — взял со стола стакан воды и ушёл наверх. — Потушишь свет, когда будешь подниматься.
— Хорошо, — она выбрала с полки тонкую футболку и очередные безразмерные штаны, переоделась в ванной, сложила свои вещи, опёрлась о стену и на пару секунд закрыла глаза, до боли сжав виски.
«Это безумие! Знать, что ночью он переносит меня на большую кровать и спит рядом — вроде бы, романтика, а вот так вот просто пойти и улечься на эту кровать… особенно после этой песни. Почему я так ответила? Неужели нельзя было придумать что-нибудь помягче, что-нибудь, что не так его обидит? О чём я думала…»
Выдохнув и взяв себя в руки, она хлопком потушила свет и поднялась по винтовой лестнице, осмотрелась, заметив ворох мятых черновиков на компьютерном столе и открытую дверь в следующую комнату, осторожно вошла и опёрлась плечом о косяк. Спальня была просторная и очень светлая, то, что ночью выглядело тёмным пятном, оказалось здоровенным теликом, под которым стояла полка с внушительной коллекцией дисков. Стивен сидел на кровати, роясь в телефоне, поднял на неё глаза и кивнул на вторую подушку. Она помялась, изобразила колупание ногой пола и нерешительно спросила:
— А концерт перед сном..?
— Был уже концерт перед сном, — грубовато ответил Стивен, бросая телефон на тумбочку, хлопком потушил свет и добавил: — Жаль, что ты не оценила, но играть я больше не буду. Ложись спать.
Под ним заскрипел матрас, Стефани медленно выдохнула, беря себя в руки, подошла и осторожно опустилась с другой стороны, на самый краешек здоровенной кровати. Легла ровно, глядя в потолок и стараясь не дышать слишком громко и часто.
«Хорошо, что Крис этого не видит… Он говорил уже, что даже если он застанет меня скачущей на Эвансе верхом, я всё равно буду доказывать, что это совпадение.»
Перед глазами на мгновение мелькнула нарисованная неясными тенями картинка, невероятная в своей шокирующей отчётливости, полная мятых одеял, растрёпанных волос, горячей обнажённой кожи и бесконечной нежности в глазах Стивена…
«О, господи, нет, стоп-стоп-стоп!!!»
Она потёрла пылающее лицо и прикусила ладонь, прогоняя из памяти этот бредовый кадр.
«О чём я думаю, так нельзя, это плохо, это отвратительно!»
Но горячее биение в глубине грудной клетки было в корне не согласно, оно требовало воплотить эту безобидную фантазию немедленно, тут и делать-то нечего, просто дотянись и поцелуй его, он дальше всё сам организует.
«Что за шлюшеские мысли, я что, с катушек съезжаю? У меня есть парень, между прочим!»
Но здесь-то его нет… а тот, кто здесь, вызывает острое желание зубами избавить его от излишков одежды и по полной насладиться всем тем, что она скрывает.
«Я сошла с ума. У меня бред. Нет, у меня шизофрения, раздвоение личности и навязчивые состояния, мне просто нужен доктор и транквилизаторы. И смирительная рубашка.»
Нет, нужно просто расслабиться и взять от жизни всё то, что она преподносит на блюдечке. Это решит все проблемы, восхитительно-сладкое блюдо по имени Стивен Ли Эванс…
«Чёрт! Хватит, всё! Надо спать, надо… считать овечек, решать интегралы, читать по памяти стихи. Не думать о Стивене, не думать!»
Перед глазами опять закружилась картинка из страстно переплетающихся теней, по сознанию мазнуло воспоминанием о запахе его кожи, кружащем голову…
— О чём ты думаешь? — его тихий голос взорвал темноту, заставив её вздрогнуть всем телом и лихорадочно начать выдумывать подходящую ложь.
— О твоей песне.
«Раз овечка, два овечка…»
— А, — он задумчиво вздохнул и перевернулся на бок лицом к ней. — Придумала, что ещё сказать?
По телу от затылка пробежали мурашки, успокоившись где-то в пальцах ног.
«Боже, какой голос… а ведь он говорил, что не считает нужным демонстрировать своё умение им владеть. Этот голос хочется набрать в ладони и размазать по щекам, по шее, по…
Твою мать! Три овечка, четыре овечка.»
— Ещё не придумала.
— Долго думаешь, — он завозился, забираясь под своё одеяло. Она скосила глаза и рассмотрела в полумраке его силуэт, стягивающий футболку. — Слушай, я разденусь, ладно? Ничего нового ты всё равно не увидишь, кровать большая, одеял много… а я хоть отдохну нормально.
— Как хочешь.
«Пять овечка, шесть овечка… где седьмая? Почему я опять вижу его руки на клавишах? И почему это кажется таким неприличным, это же всего лишь…»
— Стеф, если собираешься спать, придвигайся ближе.
— Зачем?
«Грёбаные овцы, на помощь!»
— Расстояние между нами слишком большое.
— Ты же говорил метр-два?
— Меньше, я замерил точно. Чуть дальше вытянутой руки.
Она чуть придвинулась и хрипло спросила:
— Хватит?
— Ты хочешь опять увидеть своего демона? — нервно вздохнул он, придвигаясь ближе и беря её за запястье, — вот так. Будет неудобно — разбудишь меня. Спокойной ночи.