Моя-чужая
Шрифт:
Она закусила губу, сжала кулаки.
— Ты… — она глубоко вдохнула, выдохнула. — Ты меня использовал. Алекса. Даню. Разыграл шикарную партию, как по нотам. Браво!
— Катрина! — одернул Артем, крепче прижав ее к себе. — Ты о чем?
— Я о чем? — хмыкнула в ответ. — Я о том, что ты сукин сын, Крутов.
— Успокойся, — в глазах Артема мелькнула злость. Катрина давно изучила всего его взгляды, тоны. У нее было предостаточно времени, чтобы понять его. Но хватило лишь одного вечера, одной фразы, чтобы осознать, как сильно она ошиблась. Ошибалась все эти годы.
— Знаешь, — она сдула со
— Любопытно, — усмехнулся он. На мгновение Катрине показалось, что его забавляют ее слова. Но ей было уже все равно.
— Тебе плевать на всех. На Алекса, у которого жена и трое детей. А он мчит к тебе по первому звонку, потому что дружба для него — святое. Тебе плевать на него, — Катрина махнула рукой в сторону Игната. Артем проследил ее движение, и Катрина ощутила, как он весь подобрался, словно хищник, выследивший жертву. — Тебе важно доказать, догнать, убить, отобрать. Ты же собственную жену убил ради…
Она осеклась, споткнувшись о холодный взгляд Артема.
— Ты… — она прикрыла глаза, слезы скатились по щекам. — Ты ничем не лучше Погодина. И за это я тебя ненавижу. Слышишь? Ненавижу! — прошипела она, забившись в его руках. — Ненавижу. Сукин ты сын! Ты…Ты… — она задыхалась и захлебывалась слезами.
— Катрина. Хватит истерики! — он заглянул ей в глаза и выругался. — Я же просил ничего не есть и не пить, — процедил зло. — Поехали домой! — он попытался перехватить ее за руки, но она вырвалась, упала на песок.
— Ненавижу… ненавижу… — повторяла как мантру.
— Катрина! — он рванул ее на себя, беспомощную. — Ася, твою мать! — рявкнул, сильно тряхнув ее за плечи.
— Ну вот, — она криво усмехнулась, — и чужим именем называешь. Ненавижу…
— Все. С меня хватит, — выдохнул, устало опершись на трость. — Алекс, с ней что-то не так. Помоги, пожалуйста.
Катрину била крупная дрожь, зуб на зуб не попадал. И отчаянно хотелось умереть здесь и сейчас, а еще лучше полгода назад. Не выжить в той больнице. Не бороться. Не цепляться за жизнь, которая не нужна никому. Она не слышала, что говорил Алекс, усаживая ее в машину. Только ощущала прохладу салона, его сильные руки. Тепло, растекшееся по венам, слабость и такую притягательную темноту, где ее поджидал долгожданный покой…
… Артем злился. Предупреждал же, чтобы ничего не пила в ресторане. Чтобы глаз не сводила с этого выродка. А она. Мало того, что напилась, так еще и потащила Погодина черт знает куда. Заранее подготовилась: мотоцикл Алекса спрятала в лесу, снаряжение собрала, сменную одежду. И никому ничего не сказала. Чертова девчонка! Артем оперся на трость, перевел дыхание. Он испугался. За нее испугался так, что до сих пор сердце рвалось на части в груди и боль пульсировала в затылке. А она снова обвинила его во всем. Он не думал, что снова может быть так трудно. Находиться рядом с ней. Смотреть в ее глаза, полные ненависти. Слушать слова, сочащиеся ядом. Не верил, что она так сильно ненавидит его. Понимал, но отказывался принимать. Не сейчас. Еще и Игнат.
Артем посмотрел на курящего у машины Крушинина. Он совсем забыл о нем, о слежке за Кириллом. Знал же, что Игнат «наружку» установил. Знал и забыл. Обо всем забыл, когда понял, что потерял жену. Игнат напомнил, позвонил Алексу, сказал, что нашел его «Дукатти» вместе со странной девицей. Хорошо, что они оказались рядом с заливом, иначе Крутов с ума сошел бы, пока доехал. Но когда увидел жену: взъерошенную, бледную, уставшую и живую, — отпустило немного. А потом она сказала, что ненавидит и все. Острая иголка засела в груди, не давая нормально дышать. Хорошо, что Алекс увез Катрину. Домой отвезет, прокапает. И перезвонит. Надо ехать. Ей сейчас гораздо хуже, чем ему. Неизвестно, чем Погодин опоил ее. Артему нужно быть рядом. Как всегда.
Выдохнул и отправился к ждущей его машине. Но уже в шаге от джипа его остановил голос Игната.
— Даже не поздороваешься со старым другом?
Обернулся. Игнат смотрел на тлеющую сигарету. Напряженный. А в машине еще двое. Уж не по его ли душу?
— Значит, не поздороваешься, — щелчком выбросил недокуренную сигарету. — Ну и черт с тобой. Только поговорить все же придется.
Артем вздохнул. Не до разговоров ему сейчас. Молча подошел к Игнату, положил на капот визитку с новым номером.
— Позвони завтра. Сегодня я нужен жене.
И развернулся, чтобы уходить.
— Извини, Сварог, — голос Игната звучал глухо, — но тебе придется со мной поговорить именно сейчас. А иначе…
Из машины появились двое оперативников из группы Крушинина. Артем глянул на Игната через плечо. В груди давило, дыхание срывалось, ногу тянуло и стоять было тяжело. Но Артем нашел в себе силы усмехнуться.
— Арестуешь? — голос сорвался на хрип.
— У ребят ордер. Но мы можем договориться.
— Я же сказал, завтра. Все завтра.
Он устало выдохнул, сделал несколько шагов, осторожно выверяя каждый, сдерживая расползающиеся судороги. Но Игнат схватил его за плечо, резко развернул.
— Ты хоть понимаешь, что ты натворил? — прорычал, сдавливая плечо. — Ты заигрался, Артем. Ты женщину убил. Мою женщину. Думаешь, я…
Артем слушать не стал. Ударил тростью в живот и в челюсть справа. Игнат упал. Из щеки хлестанула кровь.
— Она… — дыхания не хватало, в глазах плыло от боли и ярости, колючим комом скопившейся внутри. — Она не твоя. Никогда…
— Артем! — женский голос разлетелся по побережью. Хлопнула дверца.
Резкий удар выбил из руки трость. Артем упал на колени. Боль прострелила ногу, выкрутила судорогой. Чьи-то голоса кричали наперебой. Руки вывернули за спину, сковали наручниками. А Артем не сводил мутнеющего взгляда от севшего напротив Игната. Тот вытер рукавом кровь, облизал разбитую губу. Посмотрел зло.
— Артем! — появилась Леся. Прическа растрепалась, лицо напряжено. Глянула на Артема и выругалась. Артем опустил голову, выравнивания дыхание. Но легкие словно сжали в кулак — воздуха не хватало. И болело в груди, в плече, под лопаткой. — Игнат, что вы творите? Он же твой друг! Отпустите его. Игнат! У него же два инфаркта за полгода было, а ты…