Моя другая жизнь

Теру Пол

Мы улыбались, жевали, потягивали вино. Случай не располагал к беседе. Это было своего рода испытание. Главное — выдержать его с честью и остаться незамеченным, не привлечь к себе внимание. Неопытного человека опасности подстерегают тут на каждом шагу, потому болтать лучше поменьше. Если молчать на подобном обеде, когда в четырех футах от вас сидит сам Бог в королевском обличье, никто не упрекнет вас в излишней сдержанности. А вот излишняя болтливость может обойтись дорого. Я оплошал, вспомнив при появлении королевы о почтовых марках. Хорошо, что мою шутку никто не услышал.

В зале возникло движение:

королева поднималась из-за стола, а за ней — все остальные. И вот мы уже кружим по гостиной с вежливыми улыбками и стараемся не думать о том, как Ее Величество восседает на толчке Лейрда Бёрдвуда. Но мне как раз было совершенно необходимо это представить, чтобы в ее образе проступило хоть что-то человеческое.

Вскоре она вернулась, более расслабленная и оживленная, и даже дышала глубже — как все люди, удачно опорожнившие кишечник. Но она находилась далеко от меня, на другом конце гостиной. Я же разговаривал с ее фрейлиной, графиней Эйрли, которая только что поинтересовалась, над чем я в данное время работаю.

— Подумываю поехать на острова в Тихом океане, — ответил я, а про себя добавил: «Чтобы там сгинуть».

— Ее Величество весьма удачно съездила туда несколько лет назад. Мне посчастливилось быть в свите. Потрясающие места. Забавнее всего в Новой Гвинее. — У графини была широкая улыбка и лукавый взгляд. — Ее Величество там чуть речь не произнесла. Представляете!

— Расскажите подробнее, — попросил я.

Королева стояла в дальнем конце гостиной в окружении четырех-пяти человек; все они были выше ее ростом, поэтому я различал только проблески сияния королевской тиары.

— Ее Величество рассказывает эту историю куда лучше меня.

Я принялся дрейфовать в сторону королевы. В обступившей ее группе кто-то говорил, она же внимательно слушала; она в совершенстве владела искусством слушать с неподдельным интересом, впрочем, так ей и положено — согласно божественному предназначению. Она не просто умела соблюдать приличия, но была истинно вежлива. В ее присутствии не могло произойти ничего неподобающего — ни свар, ни препирательств. Все пребывало в согласии и гармонии. Она была Богиня-Мать.

Но напряжение начинало сказываться и на ней: королевам тяжело быть на людях слишком долго.

— … он оторвался всем корпусом, — запинаясь, говорил какой-то мужчина, — и совсем было взял барьер, но тут оркестр грянул туш, и он испугался, дернулся…

— Понимаю, — прочувствованно сказала королева.

— Он получил незначительные ушибы.

— Это случается, — сказала королева. — Я знаю.

О чем речь? Снова о лошадях? Нельзя же так злоупотреблять всем известной любовью Ее Величества к животным, ее терпение явно начало иссякать. Да и что оно, немереное? Королева за этот вечер не услышала ничего нового, я сам тому свидетель.

— Ваше Величество, — произнес я, — я планирую поехать в Новую Гвинею. Как я понимаю, вы были там несколько лет назад.

— Папуа — Новая Гвинея, — уточнила она официальное название страны. — Замечательное место. Их премьер-министр был с визитом во дворце на прошлой неделе. Чудные у него волосы. Такие кудряшки-кучеряшки.

Все с готовностью, истерически подвизгивая, засмеялись; помещение буквально содрогалось от нашего нервного напряжения.

—

Да-да, — наставительно произнесла королева, хотя прекрасно понимала, что все и без того обратились в слух. — Иначе их и не опишешь. А его жена! Ни слова не говорит по-английски. Просто сидит рядом и улыбается. Платье — великолепное. А волосы тоже прекурчавенькие.

— Его, кажется, зовут Рэбби Намалиу, — вставил кто-то.

— Да, верно, — кивнула королева.

— Шотландское имя, — заметил я. — Откуда бы?

Она пожала плечами:

— Возможно, в те края когда-то занесло шотландских миссионеров.

Народ недоверчиво засмеялся, а я продолжал, перекрывая смех:

— А ваша речь…

Она внезапно окатила меня холодным, как душ, взглядом. Может, я нарушил правила? Не добавил «Ваше Величество»? Как в детской игре, где к каждой фразе надо прибавлять «чурики», а забудешь — изволь возвращаться к исходной черте. А может, дело вовсе не в этом. Ведь привычная для нее форма общения — монолог. С Ее Величеством не ведут беседу, Ее Величество не обременяют информацией, Ее Величество не торопят… А мои скрепки наверняка торчат из рукавов, да и туфли все еще мокрые.

— В рамках официального визита нам пришлось посетить горные районы, — продолжала королева. — Нас привезли на открытое место далеко за городом. Там собрались люди, несколько тысяч. Некоторые добирались туда пешком три-четыре дня. В волосах у них были понатыканы перья. Одеяния очень милы. Лица раскрашены. Они пришли целыми семьями. Чтобы произнести речь, я поднялась на помост.

— Ваше Величество, а как они к вам обращались? Миссис королева?

Ну, разумеется, Ее Величество не прерывают. Она едва заметно моргнула и продолжала, проигнорировав мой вопрос:

— Я познакомилась со всеми семьями. Глинистый клан. Перьевой клан. Ракушечный клан. Дети, жены, ветхие старушонки — все с размалеванными лицами. Удивительное зрелище.

Мы заулыбались, представив, как раскрашенные подданные глядят на свою королеву.

— Едва я открыла рот, прогремел гром. И люди тут же разбежались, укрылись под деревьями. Я и слова сказать не успела. А потом хлынул дождь. Наверно, они испугались за свои перья. И костюмы — действительно прелестные, было бы жаль их испортить. Короче, продолжать не имело смысла. Мы кое-как добрались до машины, и тут пошел град. Градины колоссальной величины, настоящий обстрел — даже стекла треснули. Потрясающе. Мы тронулись, но далеко не уехали. Этот огромный тяжелый «роллс-ройс» был совершенно не приспособлен для таких условий и тут же завяз в грязи. Водитель жмет на газ, а колеса прокручиваются, и машина кренится набок. Так мы и сидели: ни взад, ни вперед, а в окна хлещет град.

— Я бы пришла в полный ужас, Ваше Величество, — наигранно воскликнула какая-то дама.

— В ужас никто не пришел, но было неприятно.

Она смаковала эффект, произведенный ее словами, а мы ждали продолжения.

— К нам подошел мокрый насквозь человек, судя по внешности австралиец. Он улыбался. На голове у него была такая смешная австралийская шляпа. Он был изрядно выпивши. Наклонился к самому стеклу, посмотрел на меня в упор… — Тут она сделала паузу и вдруг, поджав губы, произнесла с вульгарнейшим австралийским акцентом: — «Хвала кралеве!»