Моя единственная
Шрифт:
Подошли Жан, Франсуа и Ален. Компания разбилась на пары. Ален попытался было выбрать в качестве спутницы Микаэлу, но его опередил Хью. Сильная ладонь легла на тонкую руку девушки, и они пошли рядом по садовой тропинке вслед за остальными. Перед ними неторопливо двигались Джаспер и Сесиль.
От внимания Хью не ускользнула грусть в глазах Микаэлы. Еще вчера это заставило бы его сердце сжаться в нежном предчувствии. Но сейчас не вызывало ничего, кроме раздражения. Он теперь знал — мягкость ее могла означать только одно: девица решила прислушаться к горячей просьбе брата. Она расставляет сети, в которые должен угодить богатый американец.
Собственно, для того, чтобы поставить точку в этом деле, Хью и постарался стать спутником Микаэлы. Он твердо решил, что не станет продолжать игру и сообщит ей об этом. Не любитель он шумных сцен. Никаких теплых чувств она к нему не питает, значит, и не станет особенно переживать. Но кто знает этих женщин? Надо постараться спокойно поговорить с ней и просто дать понять, что он не попадется ни на какие уловки. Готовясь к этому разговору, Хью намеренно сделал так, что они оказались в конце небольшой кавалькады идущих по тропинке пар. Дождавшись, когда остальные слегка оторвались от них, Хью остановился. Микаэла вздрогнула и подняла к нему свои большие черные глаза.
— Что случилось, мсье? — мягко спросила она. — Почему мы остановились?
Хью стоило огромных усилий справиться с чувствами, нахлынувшими на него при виде повернувшегося к нему в ожидании ответа милого лица. От запаха ее роскошных волос кружилась голова. Бездонные, как ночное небо, глаза при свете фонарей загадочно поблескивали. Губы!.. Такие манящие, они были сейчас всего в нескольких дюймах от него и чуть дрогнули, когда он начал говорить.
— Полагаю, что я должен вам это сказать… Я очарован вашим обществом. Это действительно так. Но это вовсе не означает, что я позволю поймать меня в ловушку, расставленную вашей семьей. Буду откровенен, вы сумели произвести на меня впечатление, но я никогда не женюсь на вас. А потому для всех будет лучше, если вы выкинете все подобные мысли из головы.
Микаэла растерянно заморгала. Сначала она вообще не поняла, что он говорит. Но по мере того как до нее доходил смысл слов, она бледнела и поза ее становилась все более напряженной. В конце концов гордость и темперамент креолки взяли верх над всеми другими чувствами. Она сделала шаг назад и взглянула на Хью пылающими гневом глазами.
— Как вы смеете! — пересилив сдавившую сердце боль и стараясь не закричать, бросила она ему в лицо. — Да вы сошли с ума! Только в воспаленном мозгу самонадеянного мужчины могла возникнуть мысль о том, что я могу унизить себя до такой степени! Чтобы я вышла замуж за вас! — Маленький носик Микаэлы чуть дрогнул, но глаза блеснули еще решительнее. Она еще дальше отступила от него. — Вам не стоит себя более утруждать, провожая меня, — промолвила она с ледяным презрением. — Я, к счастью, у себя дома и в состоянии найти дорогу сама. И уж подавно не нуждаюсь в сопровождении невоспитанных и слабых рассудком гостей из Америки!
— Что ж, — глухо вымолвил Хью, красивое лицо которого приняло совершенно незнакомое Микаэле отрешенное выражение, — похоже, что терять мне больше нечего. А раз так, то можно и подтвердить действием ваше мнение обо мне…
Ошеломленная Микаэла вдруг поняла, что оказалась в объятиях Хью, и, прежде чем смогла что-то предпринять, ощутила на губах его жадный поцелуй.
Сдавленный стон, вырвавшийся из груди Хью, вывел ее из забытья. Она осознала, что происходит, и ужаснулась. То ли от стыда, то ли от гнева стиснув зубы, она расцепила руки, обнимавшие ее, и тишину ночи нарушил звук пощечины.
На ресницах девушки блестели слезы. Сердце разрывалось от гнева и обиды. Осталось одно желание — оказаться как можно дальше от этого человека. В каком-то оцепенении и почти не дыша, она резко повернулась и пошла прочь. Не побежала только потому, что неожиданно увидела перед собой брата и Алена Хассона.
— Что здесь произошло? — спросил Ален Хью, сжимая кулаки. — Что ты ей сделал?
— Да-да, — тут же подключился Франсуа, — я хотел бы знать, что тут произошло. Чем вы так расстроили мою сестру?
Было ясно, что они не видели и не слышали главного, но не менее очевидно было и другое — они поняли, что между Микаэлой и Хью произошло нечто неприятное. Девушка не столько умом, сколько сердцем ощутила витавшую в атмосфере опасность, и это привело ее в чувство. Ей стало страшно. Она пони" мала, что Ален рвется в драку, а зная его, чувствовала — может произойти трагедия. Несмотря ни на что, она была обязана предотвратить ее. Микаэла вернулась и даже сумела заставить себя улыбнуться.
— Вы напрасно беспокоитесь, господа, поверьте, — быстро заговорила она, — у меня просто разболелась голова, и я решила вернуться домой. — Подойдя к напрягшемуся всем телом Хассону, она дотронулась до лацкана его пиджака. — Поверь мне, Ален, мсье Ланкастер не сделал ничего такого, чтобы смотреть на него так сердито, как ты. Лучше проводи меня.
Ален, казалось, не слышал ее. Не отводя угрожающего взгляда от Хью, он отстранил девушку и шагнул вперед.
— Ну так, мсье, — растягивая слова, произнес он, — что скажете в свое оправдание вы? Хью нахмурился.
— Я не считаю, — твердо произнес он, — что обязан в чем-то отчитываться перед вами.
— Не считаете? — сверкнул глазами Ален. — Боюсь, что вы ошибаетесь, мсье. Вам придется объяснить нам свое поведение.
— Повторяю, все, что здесь произошло, вас лично совершенно не касается, — прежним тоном сказал Хью.
Микаэла поняла, что уступать он не собирается и, возможно, сознательно идет на обострение. Растерянно оглядевшись по сторонам в поисках поддержки, девушка бросилась к брату.
— Сделай же что-нибудь, Франсуа! — зашептала она. — Останови их, пока они не зашли слишком далеко!
— Мне кажется, что тебе лучше уйти, — ответил Франсуа подозрительно спокойно. — От тебя здесь уже больше ничего не зависит.
Ошеломленная Микаэла посмотрела на брата так, будто она увидела его впервые.
— Ты хочешь, чтобы это случилось… — чуть слышно вымолвила она. — Тебе на руку, чтобы они дрались на дуэли!
— Ты ошибаешься, — чуть дрогнувшим голосом возразил Франсуа, отводя глаза. — Не я повинен в том, что сейчас происходит, а ты сама! Все это из-за твоих капризов. А теперь лучше уйди, Элла. Ты уже ничего не сможешь исправить.