Моя география
Шрифт:
А еще мне снова пришлось взяться за учебу, ведь в программу нашего обучения помимо футбола входили и все общеобразовательные предметы. Наташи, которая писала бы записки о моей болезни, рядом не было, да и вообще возможности увильнуть от уроков не представлялось. Ведь наши тренеры входили в школьный педсовет и требовали от нас хорошей успеваемости. Объясняли нам это предельно просто: тот факт, что мы попали в интернат, вовсе не гарантировал нам будущее спортсменов мирового класса. А значит, каждый должен был получить хорошее среднее образование, чтобы в случае неудачи в спорте найти себе другое место в жизни.
Контролировать нашу успеваемость было очень просто, ведь здесь уже никого нельзя было обмануть, исправив оценку в дневнике. Получив двойку, ученик
Ко мне подобные наказания не применялись: я был так благодарен Кольцову и так хотел его порадовать, что проявлял максимум старания не только на поле, но и в классе. Втянувшись в учебу, я стал получать удовольствие от некоторых предметов, больше всего любил историю, географию и литературу. И не боялся, как раньше, быть вызванным к доске, а напротив, часто тянул руку. Уж не знаю, есть ли в этом какая-то взаимосвязь, но успехи в школе и в игре приходили ко мне параллельно, и вскоре я стал считаться одним из лучших футболистов в нашем интернате.
Мы начали играть в чемпионате Украины в своей возрастной группе. Лига была разделена на зоны - по 10 команд в каждой. По две лучшие попадали в финальный турнир, который проходил в Киеве, где и определялся чемпион. Нам, к сожалению, ни разу не удавалось пробиться в финальную пульку. И еще мы участвовали в чемпионате среди спортинтернатов. Таких в Советском Союзе было 24, из них три - в Москве и пять - на Украине.
Конечно, за нашими успехами пристально следили в «Металлисте» - местной команде мастеров. И когда я был в 10-м классе, готовясь закончить обучение, меня и еще троих ребят пригласили на предсезонный сбор «Металлиста». Мы провели несколько недель в Ялте и Сочи, и я даже получил место в дублирующем составе и сыграл пару матчей против других команд, также проводивших свои сборы в Крыму.
По возвращении из Сочи «Металлист» обещал связаться со мной. Звонка из клуба я мог бы ждать до сих пор. Но там, видимо, не задумывались о том, что футболисты - тоже люди, готовые уважать тех, кто уважает их. Увы, такое отношение, кажется, не изжито и до сих пор, по крайней мере, мне не раз еще приходилось сталкиваться с полным пренебрежением к игрокам со стороны тренеров и руководителей. Не хочу делать обобщений - подобное иногда встречается и за границей, в профессиональном футболе, но на моей родине это, судя по всему, считается в порядке вещей.
В то время я нуждался в поддержке и дружеском совете. В конце концов, если я не подошел «Металлисту», мне могли бы позвонить и сообщить об этом, а может, и сказать, над чем стоит поработать. Но никому это не пришло в голову. Ничего не сообщили и Кольцову, так что, в конце концов, он был вынужден сам позвонить в клуб. Ему просто сказали, что я слишком мал ростом, хотя мне было всего 17 и я продолжал расти.
Да, я действительно был невысок, мало весил, и, пожалуй, мне все еще не хватало скорости. Но я постоянно работал над собой, придумав комплекс упражнений, которые ежедневно выполняю и сейчас. Сто прыжков на одной ноге с подтягиванием колена к груди, столько же на другой, а потом еще сотня на обеих. Может показаться, что это легко, но попробуйте сами и убедитесь, что это не так. Многие товарищи считали меня ненормальным, и я находил для своих упражнений укромное местечко или выполнял их по ночам. В одной книге я вычитал, что результат таких занятий дает себя знать лишь через 4-5 лет. Примерно так и получилось в моем случае: начав заниматься лет в 15, я уже после окончания школы ощутил результаты.
Ну, а школу я закончил не в лучшем настроении. Мне вручили аттестат об окончании спортинтерната, но какая в нем была польза? Ведь я не подошел даже «Металлисту», который никак нельзя было причислить к ведущим командам страны. Значит, нужно продолжать работать. Я чувствовал, что хорошо играю в футбол, и если вся проблема в недостаточном весе и скорости - я удвою тренировки.
По примеру Игоря Макогона, как и я, отвергнутого «Металлистом», я вернулся в Кировоград и предложил свои услуги «Звезде», которая тогда играла во второй лиге. Нас взяли на полгода с зарплатой по 80 рублей в месяц, но мы так удачно проявили себя, что вскоре стали получать по 160. Вполне приличная зарплата, благодаря которой я мог поддержать сестру и маму после смерти отца.
Но вот на горизонте замаячила другая проблема - армия. К счастью, у футболиста всегда был шанс избежать строевой службы. Такой шанс могли предоставить армейские команды - ЦСКА или СКА, а также клубы, принадлежавшие МВД, то есть динамовские. Так я и оказался в киевском «Динамо». Попасть в этот клуб мне помог известный в прошлом полузащитник «Динамо» и сборной СССР Владимир Еремеев. Он, кстати, тоже родом из Кировограда.
Наверное, у меня изначально не могло быть реальной возможности закрепиться в ведущем на тот момент клубе страны, укомплектованном игроками самого высокого класса, которые составляли основу сборной СССР. Но все же наш временный союз был взаимовыгоден. Я избежал армейской службы и получил возможность хотя бы тренироваться в компании великолепных мастеров под руководством опытнейшего тренера Валерия Лобановского (жаль, что не удалось мне подольше поработать с этим выдающимся специалистом, ведь почти весь первый год я провел в дубле и очень редко общался с Валерием Васильевичем). «Динамо» же имело молодого игрока, которого можно было держать в ближайшем резерве и иногда выпускать на замену опытным футболистам, когда им требовался отдых. Тем не менее, в чемпионате СССР 1989 года я провел 15 матчей - ровно половину, что дало мне право на получение первой награды в жизни - бронзовой медали первенства.
С киевским клубом я впервые смог попасть за границу, поскольку «Динамо» часто приглашали для участия в различных международных турнирах. Так, летом 89-го я побывал в Англии и даже сыграл на знаменитом «Уэмбли» (мы уступили «Ливерпулю» - 1:2 и победили «Порту» - 1:0). Тогда же я и забил свой первый гол на этом стадионе, на котором спустя несколько лет мне предстояло одержать одну из прекраснейших побед в своей карьере. Еще я съездил в Голландию, где нашими соперниками были бельгийский «Мехелен» и «Аякс».
Когда срок моей «службы» подходил к концу, стало ясно, что Лобановский не мог гарантировать мне место в основном составе, хотя я и был уже игроком молодежной сборной. Вместе с тем было известно, что за мной внимательно наблюдал тренер донецкого «Шахтера» Валерий Яремченко. Поначалу Лобановский не хотел отпускать меня в Донецк, но затем этот вопрос как-то решился полюбовно. Сезон 1990 года я начал уже в «Шахтере».
Здесь я впервые почувствовал себя ценным игроком. Мне установили большую зарплату - 700 рублей, дали квартиру и машину. Я, кстати, и в «Динамо» не жаловался, получая 250 плюс проживание и питание на базе. И меня совсем не беспокоило, что зарплата многих ведущих киевских игроков превышала 1000 рублей.
Но, конечно, не деньгами объяснялась перемена в моем настроении. Я всегда был приучен вести скромную жизнь без особых излишеств, никаких заоблачных устремлений у меня не было, поэтому моей зарплаты мне хватало и в «Звезде». Гораздо важнее было другое: я стал игроком основного состава клуба высшей лиги. Иными словами, началась моя профессиональная футбольная карьера, хотя слово «профессионализм», как известно, в нашей стране в те времена не было в почете.
Развивалась и моя международная карьера: в составе молодежной сборной под руководством Владимира Радионова мы выиграли чемпионат Европы 1990 года. В финале нашими соперниками были югославы, и мы победили их сперва в Сараеве - 4:2, а затем в Симферополе - 3:1. А ведь в составе югославской команды играли футболисты, вскоре превратившиеся в «звезд» мирового уровня. Достаточно назвать Звонимира Бобана и Роберта Просинечки, которые выступали за такие великие клубы, как «Милан» и мадридский «Реал», и выигрывали Кубок европейских чемпионов.