Моя герцогиня

Джеймс Элоиза

Положение обязывало. Фаул невозмутимо поднял брови, сохраняя незыблемое достоинство.

— Не могу позволить себе делать ставки против кого- либо из уважаемых господ, — с поклоном сообщил он.

— Ну а все-таки?

— Я бы поставил на герцога Вильерса.

— Но он ведь уже состоит в клубе.

— Именно так.

— Хочешь сказать, что если один из нас не обыграет Леопольда, то не войдет в число избранных?

— Боюсь, его светлость несет ответственность за провал многих соискателей. Насколько мне

известно, в настоящее время в клубе всего лишь семьдесят три резидента.

— О Господи! — Элайджа не смог скрыть ужаса. — Может быть, скажешь, кому все-таки удалось обыграть Вильерса и вступить в клуб мистера Парслоу?

— Миссис Пэттон крупно повезло: его светлость серьезно болел и не пришел на открытую сессию, — поведал всезнающий Фаул. — Но позже она все-таки его обыграла. Да, многие любители благородных интеллектуальных сражений проклинают тот день, когда его светлости пришла в голову мысль осчастливить Лондонский шахматный клуб своим присутствием.

— Право, Фаул, ты настоящий кладезь информации.

Старик сдержанно поклонился. Истинный дворецкий счел бы позором не предвидеть всех вопросов, которые; возможно, когда-нибудь задаст хозяин. Но вот последующего выпада он никак не ожидал.

— Считаешь ли ты, что мне следует проиграть?

Последовало растерянное молчание. Наконец самообладание одержало верх.

— Проиграть, ваша светлость?

— Именно. Проиграть герцогине.

Господин интересовался вполне искренне и серьезно и ожидал столь же искреннего и серьезного ответа. За долгие годы службы преданному дворецкому еще ни разу не приходилось вмешиваться в семейную жизнь хозяев, а потому сейчас он заметно напрягся и вытянулся по струнке.

— Ни в коем случае, ваша светлость. Ее светлость будут оскорблены.

— Благодарю, Фаул.

Слуга продолжал стоять неподвижно, пытаясь вспомнить, когда герцог Бомон улыбался столь безмятежно. Элайджа тем временем начал подниматься по лестнице, но остановился.

— Видишь ли, Фаул…

— Да, ваша светлость?

— На твоем месте я не стал бы рисковать жалованьем и не делал бы ставок в пользу герцога Вильерса. — И он снова светло улыбнулся.

Глава 13

30 марта

Клуб Парслоу, расположенный на Сент-Джеймс-стрит, выглядел достаточно неказисто, особенно если учесть то колоссальное влияние, которое организация оказывала на умы, сердца, души и даже тела английских шахматистов. Как всегда, Элайджа первым вышел из экипажа и подал руку супруге, Вдоль ведущей ко входу дорожки толпилось не меньше полусотни зевак, наступление которых не без труда сдерживали несколько широкоплечих сердитых лакеев.

— Пусть победит сильнейший, — с улыбкой заметила напоследок Джемма.

— Это она, она! — крикнул кто-то. — Сама герцогиня!

Посмотрите на волосы!

Улыбка мгновенно исчезла, и на дорожку ступила не красивая, приветливая молодая женщина, а высокомерная, уверенная в себе аристократка. Элайджа шел следом и удивлялся: казалось, герцогини представляют собой особую породу, не имеющую ничего общего с простыми смертными. Это некие неведомые существа, чьи прически поражают воображение, а ноги почти не касаются земли. Джемма исполняла роль блестяще, а выглядела в высшей степени импозантно и возмутительно дорого.

Словно желая оспорить мнение, какая-то тучная женщина в потрепанном палантине заметила:

— А драгоценностей на ней не так уж и много.

— Она носит их на туфлях, — не выдержал Элайджа.

Кумушка широко разинула рот, но сказать ничего не смогла, даже после того, как остроносая соседка ехидно подсказала:

— Миссис Могг, вы разговариваете с самим герцогом!

— Чего ради вы здесь собрались? — обратился Элайджа к миссис Могг, как только Джемма скрылась в безопасном полумраке холла и принялась методично снимать накидку, шляпку, перчатки и прочие аксессуары, без которых ни одна герцогиня не имела права выйти из дома.

Миссис Могг судя по всему, утратила дар речи, и вместо нее ответила находчивая приятельница:

— Весь Лондон только об этом и говорит: герцог и герцогиня собираются обыграть в шахматы другого герцога, чтобы завоевать место в этом Клубе.

— А посмотреть никому не позволят, — разочарованно изрекла миссис Могг.

— Турнир будет очень долгим, — успокоил Бомон. — Так что приходите… часам к четырем, не раньше.

— Элайджа! — окликнула Джемма.

— Вас зовет супруга, — не удержалась от комментария остроносая особа.

— Точно так же, как я зову своего Генри — добавила миссис Могг, не в силах отвести глаз от герцога. Палантин вздымался на могучей груди в такт дыханию, и небольшая лисья голова шевелилась, словно живая. — Я поставила на вашу победу, — шепотом сообщила она.

Элайджа давно привык к похвалам и комплиментам со стороны парламентариев и сейчас поклонился столь же почтительно.

— Вы оказываете мне слишком много чести, мадам.

«Мадам» изумленно вскинулась, а лиса подняла голову и посмотрела стеклянным глазом, словно собиралась по-свойски подмигнуть.

Элайджа направился к подъезду, по пути размышляя о том, что необходимо серьезно поговорить с Фаулом. Одно дело — пари между слугами, и совсем иное — возбуждение глупого азарта среди жителей города.

На втором этаже клуба просторный бальный зал оказался уставлен рядами небольших столиков. Возле каждого стояло по два стула. Не составляло труда заметить, что претенденты сидели лицом к стене, а резиденты смотрели в зал и играли, что называется, «на публику».