Моя Госпожа
Шрифт:
— Ты бы сделал это снова, — повторила я. — Невероятно, блядь, невероятно.
Его руки оказались по обе стороны от моего лица, а пальцы вцепились в мои волосы. От него исходило разочарование.
— Ты жива. — Его голос гремел в душе, как бог, которым его считали другие люди. — Мне жаль, что тебе было больно, но другого выхода не было. Мы не могли оторваться друг от друга. Мы были неразлучны. — Его голос понизился. — Я не мог оставаться в стороне. Мне был двадцать
Единственное, что я мог придумать, — это то, чего ты никогда не простишь.
Вода вокруг нас начала терять пар, поэтому я отвернулась и начала умываться, давая слезам упасть, а мыслям успокоиться.
Понравился ли мне его ответ? Нет, черт возьми. Имел ли он смысл? К сожалению, да.
Был ли Гидеон Кейн чрезмерно заботливым идиотом?
Да, да, да. Тысячу раз да.
Он все еще держит мое сердце?
Я не была уверена.
Разбивало ли это мое сердце, когда я узнала, какой невозможный выбор ему пришлось сделать в смехотворно юном возрасте? Что это, должно быть, сделало с ним?
Во что его превратило? В тысячу раз больше, да.
Мы молчали, пока принимали душ и вытирались. Я отказалась от его предложения поужинать, и он одолжил мне запасную зубную щетку и одну из своих футболок.
Я забралась в его огромную кровать California King, пока он заканчивал в ванной.
Через несколько минут он появился в фланелевых пижамных штанах и белой футболке, его короткие черные волосы лежали мокрыми прядями, ноги были босыми, и он выглядел совсем не так, как босс мафии в своих дизайнерских костюмах. Он двинулся к двери, его глаза были темными и нечитаемыми.
— Ты в порядке? — На мой кивок он просто кивнул в ответ и отвел взгляд, собираясь уходить. — Спокойной ночи, Чарли.
— Подожди. — Я села.
Он приостановился и посмотрел на меня из дверного проема.
Что-то странное и запретное пробилось из глубины моего нутра и завладело мной. Может быть, это был ужас этой ночи, все безумные события последних нескольких недель. Может быть, дело в его недавнем откровении в душе, которое наконец-то разрешило одну из самых больших загадок в моей жизни, или в его взгляде, когда он это делал, но я решила пойти на хитрость.
— Останься.
— Чарли. — В его голосе звучало предупреждение, но и нечто большее. Что-то первобытное. Что-то настоящее.
Я откинула простыню на другую сторону кровати и молча встретила жар его взгляда.
Он перевел дыхание и, наконец, забрался под одеяло, но не стал прижиматься ко мне или ложиться на бок. Он лежал на спине, закинув одну руку за голову, устремив взгляд в потолок. Я практически слышала, как бегут его мысли.
Через несколько минут я сдалась и неуверенно положила руку ему на грудь.
— Еще один вопрос, — прошептала я.
Он глубоко вздохнул.
— Какой?
— Ты когда-нибудь любил меня по-настоящему?
Он наклонил голову ко мне, и наши глаза встретились,
— Больше, чем свою жизнь.
*** Мягкий утренний свет проникал сквозь жалюзи, когда меня разбудил звонок в дверь. Я застонала и перевернулась на спину, осознав, что осталась одна.
Воспоминания о том, как мы медленно и мучительно занимались любовью, а потом всю ночь просидела в объятиях Гидеона, переплетя наши конечности, заполнили мой мозг. Мои внутренности превратились в слизь вопреки здравому смыслу.
Как он мог так поступить со мной после всего, что мы пережили?
Больше, чем моя жизнь. Вот почему.
Я закрыла глаза и вдыхала его запах, все еще витавший на простынях, когда в дверь снова позвонили. Кто это, черт возьми, может быть?
О.
Сразу вспомнилось, почему я вообще оказалась у Гидеона. Сторми. Джейд.
Возможные угрозы мне или тем, кого я знала и любила. Должно быть, это копы или детектив Бруссард пришли задавать еще более глупые вопросы, вместо того чтобы заниматься поимкой убийцы.
Логика подсказывала мне, что нужно поторопиться и выйти на улицу, но сука во мне говорила, что не стоит торопиться. Пусть альфа-собаки немного померяются членами.
Может быть, я даже снова воспользуюсь потрясающим душем Гидеона… просто потому, что могу.
*** К тому моменту, когда я вышла из спальни, зачесав мокрые волосы назад, помассировав тело лосьоном с ароматом граната, который, как я была уверена, принадлежал не Гидеону, и завернувшись в его халат, я была готова к тому, что меня будут допрашивать и выпытывать все подробности о Сторми.
Однако я не была готова к тому, что два горячих мужчины в черных кожаных фартуках будут готовить. Точнее, в задумчивом молчании занимающихся подобием готовки. Гидеон работал у плиты. Детектив нарезал перец и бросал его в миску.
— Доброе утро, — сказала я, переведя взгляд на обоих мужчин.
Взгляд Гидеона скользнул по мне в его халате, и в нем чувствовалась признательность.
— Доброе утро, — ответил он.
— Ты готовишь, — сказала я вместо очевидного вопроса.
Он посмотрел на детектива, потом на меня и снова на меня.
— Да.
— Вы готовите.
— Я одинокий мужчина, Чарли. И мне нужно есть…хотя бы когда-нибудь…
Я смотрела туда-сюда, пытаясь понять, что передо мной. Он ничего не выдал.
— Ну, уборка тоже, но ты… — Не получаю от этого удовольствия.
— А у тебя в душе восемьдесят пять средств для волос, — заметила я. — Кто т ы?
— Мужчина, у которого сестра владеет салоном.
— А, — сказал я. Это объяснило и лосьон. Может быть.
— Мне нравится готовить, — сказал он, снова сосредоточившись на том, как легко переворачивает омлет. — Это помогает мне расслабиться.