Моя команда
Шрифт:
В итоге человеком, к которому мы обратились, стал Тони, отец Виктории. В связи с характером своей работы он всегда проявлял интерес к техническим средствам обеспечения безопасности, и когда мы купили дом в Соубриджуорсе, он сразу и без нашего ведома оснастил его встроенными системами сигнализации, даже не рассказав нам обо всех подробностях, и до сих пор этого оснащения вполне хватало. Указанные меры безопасности были достаточно изощренными, чтобы произвести впечатление на сотрудников Скотланд-Ярда, когда они стали размышлять, чем же следует дополнить уже имевшееся у нас оборудование.
Теперь наша жизнь буквально за пару дней вышла на такой уровень безопасности, о котором мы и не помышляли, перед тем как полиция раскрыла заговор против нас с целью похищения. Это оказалось совсем не легко — не говоря уже о необходимости
Если бы меня тогда спросили, то я бы честно признался, что после той субботы и связанных с ней событий предпочитаю не играть во вторник вечером против «Лестера» в кубке лиги. Да и наш старший тренер сказал, что собирался предоставить отдых тем игрокам, которые, по его мнению, нуждаются в небольшой паузе. Я чувствовал, что окажусь одним из них. В последние годы мы иногда не выставляли для участия в этом соревновании самый сильный свой состав. Это рассматривалось, как возможность для более молодых ребят выйти на поле и показать себя в лучшем виде — подобно моему выступлению в Брайтоне почти десять лет назад. Но моя фамилия присутствовала в заявочном списке на матч против «Лестера», а коль меня выбрали играть за «Юнайтед», то шеф знал, что я никогда не стану перечить.
За каждым решением, которое принимает старший тренер, всегда стоят очень серьезные основания. В тот момент оно может тебе не нравиться (как это было в случае, когда он не выставил меня против «Лидса»), но если ты остановишься и немного подумаешь, то обязательно вспомнишь, что всегда сосредоточен на одном стремлении — предпринимать те действия, которые хороши для команды. Причем часто они потом оказываются хорошими и для игрока тоже. Иногда подобная проницательность шефа в буквальном смысле слова сводит тебя с ума — появляется такое чувство, словно он знает тебя едва ли не лучше, чем ты сам. Он знает, что означает для меня игра в футбол, и принял свое решение, думается, из тех соображений, что в тот вечер мой выход на поле в качестве капитана команды поможет другим ребятам, особенно молодым, и в то же время позволит мне отвлечься от хаоса нескольких предыдущих дней, проведенных вдали от «Олд Траффорда». Но коль я приехал сюда и поставил машину в паркинг, ничто не в силах помешать мне делать свою работу. Старший тренер знал, что ничего такого не произойдет и в этот вечер, а я забил первый гол с одиннадцатиметровой отметки, чем помог закончить встречу нашей победой со счетом 2:0.
Заодно я получил возможность сделать перерыв в своих выступлениях на поле, но совсем не тот, в котором нуждался. За несколько минут до конца указанной встречи я вступил в борьбу за мяч с их центральным нападающим, Тревором Бенджамином, крепким парнем с большими габаритами, и он обрушился на меня сверху. Я остался сидеть на земле, сразу поняв: случилось нечто серьезное, поскольку я с трудом мог дышать. Сразу после этого эпизода и потом на протяжении нескольких последующих дней медики «Юнайтед» заявляли, что я просто ушиб себе ребра, хотя и довольно сильно. В общем, я продолжал тренироваться и даже отыграл весь матч в уик-энд. Врачи думали, что если бы у меня произошел перелом, то я бы не смог сделать ничего такого. Но я все же был уверен, что ощущавшаяся мною сильная боль вызвана чем-то посерьезнее ушиба, и когда мы провели более тщательное обследование, рентген показал, что у меня действительно сломано одно ребро.
До этого я никогда не имел проблем, связанных с травмами, если не считать разных пустяков, а тут меньше чем за год заработал себе вторую. Другое дело, что этот конкретный случай был, возможно, из разряда тех неприятностей, которые неожиданно оборачиваются благом, — что называется, не было бы счастья, да несчастье помогло. Раньше мне никогда не хотелось пропускать игры, «сачковать», но сейчас еще до начала сезона я чувствовал себя после возвращения из Японии страшно усталым — как морально, так и физически. А теперь у меня не было никакого выбора, кроме как отдыхать. Я присоединился к сборной Англии для участия в небольшом празднике в рамках особой международной недели. Потом всю команду пригласили в Букингемский дворец, а уж это было такое событие, которого я никак не мог пропустить. Я испытывал невероятную гордость, когда меня снова представляли Ее Величеству королеве — на сей раз в качестве капитана английской команды. Она спросила о моей травме (думаю, имелась в виду нога, сломанная в предшествующем сезоне, а не ребро, которое пострадало в этом) и о том, какие меры мы предпринимаем после заговора о похищении. К этому инциденту ее величество явно проявляла особый интерес, поскольку личная безопасность являлась одной из тех проблем, о которых она много знала по собственному опыту.
А потом — кажется, впервые с незапамятных времен — мы взяли мальчиков вместе с собой в отпуск на Барбадос, для чего удалось выкроить недельку. Подготовка к этому мероприятию заставила немного понервничать: куда ехать, кому рассказать об этом и все такое прочее. Мы приняли решение в самую последнюю минуту и сообщили о нем вроде бы только родным, но к тому времени, когда мы прибыли на место, газеты уже выследили нас. Кто знает, каким образом это происходит? Кто-то увидел тебя в самолете или в аэропорту — и тут же дал знать журналистам? В результате нам пришлось проводить почти все время в огороженном частном бассейне, куда вход был строго ограничен. В самый последний день я взял Бруклина на пляж, находившийся всего в нескольких ярдах от нашей виллы, но там нас уже ожидали камеры. Понимаю, что вообще-то мне сильно повезло, поскольку я в состоянии вылететь в красивую местность, где много солнца, и наслаждаться там роскошью. Но какое же это везенье, если я, попав туда, не имею возможности провести несколько часов в море, развлекаясь вместе с семьей? Так или иначе, было прекрасно побыть здесь какое-то время, расслабившись и общаясь только между собой, пока жизнь, как мы понимали, текла своим чередом, омывая волнами задний двор нашего лондонского дома.
Я возвратился свежим и не мог дождаться, чтобы снова играть в футбол, хотя должно было пройти еще несколько недель, прежде чем я смогу выйти на поле. Однако за время моего отсутствия нечто все же изменилось. Почти сразу после того как я начал работать в Каррингтоне над восстановлением своей физической формы, в атмосфере нельзя было не почувствовать некого холодка, причем не в клубе с ребятами, а во взаимоотношениях между мной и Алексом Фергюсоном. Так бывает часто, когда ты травмирован. Просто выпадаешь из повседневного общения и как будто действительно перестаешь существовать. Совершенно очевидно, что отцу-командиру приходится добиваться в футбольных матчах побед с теми игроками, которыми он располагает, и чье-либо отсутствие не может его радовать.
Однако в данном случае у меня возникло какое-то совсем другое ощущение. Возможно, если бы я знал, что произойдет в последующие несколько недель, то предпринял бы какие-то меры, прежде чем события выйдут из-под контроля. Но как после десяти самых счастливых лет жизни, проведенных мною на «Олд Траффорде», я мог даже вообразить, что вскоре все начнет запутываться, причем весьма быстро, и я окажусь в такой ситуации, когда передо мной возникнет вопрос: а не лежит ли вообще мое будущее вдали от «Юнайтед» или даже вдали от футбола как такового?
На тренировках шеф теперь редко обращался ко мне. После месяца намеренно безразличного, ледяного отношения к себе я решил, что должен выяснить, что, собственно, происходит. В прошлом любая встреча с шефом пугала меня, едва только я начинал думать о ней. Совершенно автоматически я сразу становился перед ним навытяжку, и прежде, чем успевал вымолвить хоть слово, моя нижняя губа уже начинала дрожать. Я всегда был упрямцем, но теперь стал старше и более зрелым. И что самое важное, ощутил гораздо больше уверенности в себе. За это мне следует поблагодарить свою жену, которая верит в меня. Итак, я узнал у отца-командира, могу ли увидеться с ним, и затем спросил у него напрямую: