Моя легендарная девушка
Шрифт:
— Потрясно. Просто круто, — радостно заявил Саймон. — Ты ведь знаешь, что мы последние пару месяцев записывали в Лондоне пробный материал? Так вот, мы закончили. Еще немного подчистить — и наш первый сингл можно будет выпускать в люди. Я поговорил с нашей пиарщицей на прошлой неделе, она сказала, мы произведем большой шум в индустрии. А одна женщина из «Гардиан» [47] , может быть, про нас репортаж напишет. Класс.
— Ага, — сказал я, старательно, но совсем неправдоподобно изображая искренность. До этого самого контракта Саймон был моим единственным утешением, когда меня посещало чувство вины за то, что я Так Ничего и Не Добился в Жизни. Бездельничая в Манчестере на пособие, я подбадривал себя мыслью, что, может быть, я и не совершаю ничего конструктивного, но зато я — не он, я не растрачиваю себя на такую безнадежную вещь, как музыкальная группа. Больше всего нас угнетает успех наших друзей. Да уж. Я чувствовал себя обманутым в лучших чувствах. У меня значительно больше талантов, чем у Саймона. Я просто пока не знал, в какой области меня ждет неминуемый успех, и в моей теперешней инкарнации, будучи школьным преподавателем английского и литературы, у меня не было никаких шансов это выяснить.
47
Глянцевый модный журнал.
— Как у вас с Тамми, все хорошо? — спросил я.
— Лучше не бывает, сын мой.
Он лгал. Тони, ударник «Левого берега» и самый отъявленный пьяница во всем Западном Бредфорде, рассказал мне, прихлебывая очередной двойной виски в «Королевском дубе», что вот уже пару недель Саймон и Тамми ругаются с ужасающей регулярностью, и дело часто доходит до драки.
— А, — сказал я просто, но не совсем просто.
— Что — а? — холодно спросил Саймон, его это заинтриговало.
— Начало алфавита, насколько я помню.
Больше от меня ничего не требовалось. Я сделал свое дело. Более того, теперь, когда он уже не был так преисполнен самодовольства, я разрешил ему сменить тему разговора.
— Как дела в школе? — поинтересовался Саймон. — Так странно звучит. Будто ты опять в Бичвуде.
— Здорово, — соврал я. Я собирался переплюнуть его в нашем соревновании — у кого лучше идут дела. — Классная школа. Дети думают, что я прикольный, потому что у меня кроссовки «Найк». И Лондон совсем не так плох, как его малюют, тут столько всего происходит. Я так занят, что еще ни разу не возвращался домой раньше полуночи.
— Звучит неплохо, — согласился Саймон. — Если так пойдет и дальше, мы с группой скоро поедем в вашу сторону. Я так часто бывал там за последние шесть месяцев, с концертами и записями, что для меня это уже почти дом родной. — Он помедлил, как будто взвешивая какую-то мысль. — А как тебе квартира?
— Да ничего, — ответил я, недоумевая, к чему он ведет.
Саймон коварно молчал, и это было странно. Может быть, он хочет, чтобы я еще раз поблагодарил его за то, что он помог мне найти крышу над головой?
— Не забудь еще раз передать от меня Тамми спасибо за то, что она нашла мне квартиру, — сказал я. — Это необыкновенно мило с ее стороны.
— Да, верно, — рассеянно подтвердил Саймон. Потом опять помолчал. — Джордж Майкл [48] подписал свой первый контракт с «Иннервижн» в кафе на Холловей-роуд, совсем недалеко от тебя. Мне всегда хотелось сходить туда, посмотреть, не витает ли там дух «Wham» начала восьмидесятых, но так и не собрался. — Он опять замолчал, порядком сконфуженный, и выпалил отвлекающий вопрос, чтобы выиграть очко, которое потерял из-за моего предыдущего удачного хода. — Ну что, нашел себе кого-нибудь?
48
Певец и музыкант, лидер группы «Wham».
Каким бы образом ни обстояло дело в действительности, я бы сотворил себе идеальную женщину в мгновение ока, только бы лишить его возможности удовлетворенно хмыкнуть про себя. Но по воле судьбы мне даже не пришлось сильно грешить против правды, оставалось только слегка ее подкорректировать.
— Я тут встречался с одной, ее зовут Мартина. Обалденная. Просто класс. Мы познакомились в клубе «Бар румба», в Вест Энде. Это одна из причин, почему я так занят. Я с ней на этой неделе каждый вечер виделся. Вообще-то, она скоро сюда придет.
Я знал о существовании клуба под названием «Бар румба» только потому, что Агги однажды предложила доехать до Лондона на машине — специально, чтобы сходить туда, а я сказал, что не вижу ничего в этом интересного, а она сказала, что тогда она поедет одна, а я сказал «ну и пожалуйста», на что она сказала «ну и ладно», но в конце концов она все-таки не поехала.
— Хорошая новость, — поддержал Саймон. — Я рад, что у тебя снова все хорошо.
— А что?
— Ну, так просто.
Он имел в виду Агги.
— А, ты имеешь в виду Агги? — спросил я.
— Ну да, только я не хотел ее упоминать, — замялся он. — Я знаю, ты до сих пор очень переживаешь.
— Я не переживаю, — возразил я. — Агги?
Легко отделался, вот что я скажу.
— Ну же, Вилл, — нетерпеливо вздохнул Саймон, — ты же не серьезно.
— Да нет, совершенно серьезно, — ответил я. — Она просто помешалась на тотальном контроле. Нет, приятель, я правда легко отделался. Вот Мартина — это определенно мой тип. Милая такая, приземленная и очень красивая.
Так я еще некоторое время вешал ему лапшу на угли, втаптывая Агги в грязь и яркими красками расписывая добродетели Мартины, и в конце концов это начало казаться мне если не Истиной, то по крайней мере правдой. С тех пор, как мы с Агги расстались, прошло три года, для нормального человека в моем возрасте — целая жизнь. Она просто была одним из воспоминаний, да что там, она вполне могла быть и плодом моего воображения — мне было все равно. Мартина же, напротив, была совершенно реальна. Настоящая, очень привлекательная, и, что самое главное, мне не нужно было из кожи вон лезть, стараясь ей угодить, потому что я нравился ей такой, какой есть.
Чем дольше я говорил, тем больше у меня возникало ощущение, что если я смогу заставить Саймона, который выслушал от меня столько стонов и воплей по поводу Агги, поверить, что я ее никогда не любил, то вполне возможно, я смогу и себе запудрить мозги. А уж тогда я с легкостью избавлюсь от нее, навсегда выбросив из головы и сердца.
— Да я никогда и не любил Агги.
Эти слова прервали нить разговора. Они звучали так невероятно, что я их повторил.
— Да я никогда и не любил Агги. Мне просто казалось, что я ее люблю. Наверное, со временем я к ней привык. Приятно было, что она где-то рядом. Знаешь, когда я окончил университет и потерял ее, это и вправду несколько выбило меня из колеи на некоторое время, но я уже с этим справился. Те три года, что мы были вместе, для меня ничего не значили. Совершенно.