Моя любимая соседка
Шрифт:
– Сейчас, сейчас все будет! – Джейн заспешила на помощь кошке: эту аристократку надо холить и лелеять, иначе она, слоняясь по квартире и завывая на разные голоса, испортит не только вечер хозяйке, но и ковровое покрытие в комнате, сочтя его приемлемой заменой личному туалету. Разобравшись с Алисиными сиюминутными надобностями, Джейн приступила к приятнейшему занятию – распаковыванию вещей. Горы коробок громоздились в коридоре, комнате и кухне. И когда это она успела обзавестись такой кучей скарба? Но выкинуть что-нибудь из этого просто нет сил. Джейн обожала мелочи, которые делают дом по-настоящему уютным. На кухне у нее висело
К счастью, шкаф-купе в спальне, что Джейн выбрала для себя, оказался достаточно вместительным, безделушки распределились по полкам, посреди журнального столика поселилась икебана, на стенах Джейн развесила любимые картины – в основном, авангард. В ванной выстроились рядами кремы, лосьоны, маски, шампуни – Джейн следила за собой.
– Себя, любимую, надо холить и лелеять! – назидательно сказала Джейн вертевшейся поблизости Алисе. Кошка возмущенно мяукнула в ответ: дескать, холить и лелеять ее – обязанность хозяйки, – и гордо удалилась на кухню.
Спустя несколько часов работа была почти закончена, пустые коробки оккупировали холл, а Джейн пила кофе на кухне.
– Не надо делать из еды культа! – замечание относилось к Алисе, усердно уминающей порцию дорогих кошачьих консервов. Кошка не отреагировала – когда я ем, я глух и нем. Джейн допила кофе, посозерцала пустой холодильник и отправилась на штурм ближайшего магазина.
Ноябрьский вечер синел за окном ранними сумерками. Воскресенье, выходной, скоро соберется компания отмечать новоселье – а значит, лучше посидеть над переводом сейчас. Конечно, Джейн обладала ясным умом и твердой памятью, но переводить в состоянии алкогольного опьянения, попросту говоря, скучно.
Вечеринки у Джейн проходили весело, с размахом. В их с Хельгой арендованную квартиру помещалось достаточно большое количество людей, наличием официальных спальных мест народ не заморачивался, кое-кто и в ванной на коврике готов был ночевать. Вели себя довольно прилично, не буянили, стекла не били, на лестнице травку не курили, с балкона не прыгали. Драк тоже не затевали. Танцевали, часто пели песни под гитару. Иногда соседи стучали в дверь, требуя приглушить музыку, но такое случалось редко, компания подобралась не слишком шумная – даже до угрозы вызвать полицию не дотягивала. Да и со студенческих времен уровень шума существенно понизился, как-то не тянуло орать от избытка чувств, хоровое пение под гитару – самый большой экстрим.
Сегодня, впрочем, соберутся лишь избранные, самые-самые близкие. Пока новое жилье из них не видел никто, даже Марта, как-то у всех нашлись неотложные дела.
Вооружившись парочкой кулинарных книг, Джейн приступила к приготовлению торжественного ужина, составные части которого, принесенные в куче пакетов из магазина, горой высились на столе. Ничего особенного придумывать не надо, компания неприхотливая, но подавать размороженные и наспех подогретые котлеты тоже не стоит. Опять же, нужно учитывать кошмарную диету Марты. Как она там говорила? «Три дня не есть вообще»? Джейн понадеялась, что подружка уже прошла эту стадию, и не будет страдальчески вздыхать, когда остальные примутся уплетать ризотто.
В холле раздалась птичья трель. Джейн подпрыгнула и не сразу сообразила, что это звонок в дверь – видимо, бывший хозяин любил природу и птичек. Впрочем, как называется пернатое, способное издавать подобные звуки, Джейн ответить бы затруднилась. Вытерев руки одним из любимых полотенец, в розовый горошек, она отправилась открывать дверь.
На пороге обнаружилась Марта.
– Ой, как мило! – подружка вихрем пролетела по дому, рассматривая все углы. – Ой, как удивительно мило!
Марта происходила из семьи потомственных сквайров-землевладельцев и иногда выражалась слишком высокопарно, на взгляд Джейн, иногда словесные обороты Марты звучали, как неродные.
– Мило – это слабо сказано, – Джейн вернулась на кухню, к недоготовленному ужину, Марта пошла вслед за ней и немедленно ухватилась за нож – резать перец. – За такую цену, в этом районе… Согласись, дар богов.
Подруга готова была согласиться со всем.
– И балкон есть, – восхищалась Марта. – С соседями уже познакомилась?
– Нет еще. – Балкон квартиры Джейн был отделен всего лишь виртуальной перегородкой от балкона соседей. Надо выяснить, нет ли у них злой собаки, которую они выпускают туда погулять. Алиса привыкла часами сидеть на балконе и любоваться далями, вдруг ее напугают? Если ее кошка упадет с высоты мансарды, Джейн самолично скрутит голову соседской собачке, будь это даже датский дог, но Алису это уже не спасет. Нужно запастись пирожными и пойти знакомиться с соседями.
Кошка вертелась под ногами, мяукая и выпрашивая подачку. Джейн периодически бросала ей вкусные кусочки, ну как обидишь такую красавицу? Хотя кошка и сидит на диете почище Мартиной, сегодня праздник, можно сделать исключение. Причем, кидать кусочки следовало исключительно в миску: на полу Алиса есть отказывалась.
Следующий звонок в дверь раздался, когда ужин был почти готов: явились Хельга и Стефан. Хельга заверещала и повисла на шее у подруги, ее степенный жених вежливо поздоровался и был награжден поцелуем в щеку.
– Мы тебе принесли подарок на новоселье, – в Хельге так и кипела энергия, – вот, держи. – Стефан протянул Джейн большую коробку.
Хельга и Стефан проинспектировали дом, провозгласили свое высочайшее одобрение и вызвались помочь на кухне – хотя помогать было почти не в чем. В результате, дело кончилось распиванием чая в ожидании других гостей, а накрытый, дабы не остыл, махровыми полотенцами ужин отложен на потом. Разговор пошел по обычному кругу – работа, погода и еще раз работа. Снова звонок.
– Наверное, это Гарри, – предположила Джейн. – Сейчас открою.
На пороге, действительно, красовался Гарри с букетом бордовых роз.
На первый взгляд, Гарри был мечтой любой девушки: высокий, всегда элегантно одетый, симпатичный. Но девушкам тут ничего не светило, кроме дружбы, – Гарри предпочитал представителей своего пола. Впрочем, дружба с ним женщин вполне устраивала. Гарри можно было поплакаться в жилетку, он разбирался в моде и мог подсказать, услугами какого парикмахера пользоваться. Он был лишен анекдотической жеманности и напевных интонаций, добр, как самаритянин, и до крайности отзывчив. Хотя и ранить его можно было одним неосторожным словом. Впрочем, зла Гарри никто не желал, все его любили.