Моя любимая стерва

Полякова Татьяна Викторовна

Я выключила свет в своей комнате и немного полежала поверх покрывала на огромной постели. Ромео задремал, ко мне же сон не спешил. Я думала о Сергее. Он здесь, совсем рядом. Рискуя жизнью (это я малость преувеличивала, но ведь рисковал же чем-то), так вот, рискуя, он встретился со мной, чтобы предупредить об опасности. По-моему, это очень благородно. К тому же меня одолевало любопытство: должна я, в конце концов, знать, что здесь происходит? Самое время Сереже просветить меня.

Я немного пошевелила мозгами и поздравила себя с правильной догадкой: в брошенном доме на озере наверняка прятался Сережа. Место удачнее просто трудно отыскать. Десять минут — и он в поселке, жители избегают озера, а отдыхающие

предпочитают море. Значит, ночью я видела его… с ружьем или винтовкой, бог знает как это называется. Ну и что? В горах ночью, да еще в таком жутком месте… Несмотря на некоторые сомнения, Сережа казался мне благородным человеком, неспособным на преступление. Тут было бы уместно вспомнить, при каких, обстоятельствах мы познакомились, но ведь иногда в тюрьме оказываются совершенно невинные люди. Посадили же Сильвестра Сталлоне… забыла, как называется этот фильм. Впрочем, не важно, главное, что такое бывает. А чтобы не мучили сомнения, надо немедленно встретиться с Сережей.

Я тихонько поднялась и проследовала на цыпочках к двери. В доме стояла тишина, такая глубокая, точно мои нежданные друзья взяли да и вымерли. «Вот было бы здорово», — вздохнула я и вернулась к постели. Ромео заворчал, а я, наклонившись к его уху, шепнула:

— Мне надо уйти. Я не могу взять тебя с собой. Ты очень неповоротливый, а у меня нет времени и нет фонарика, на руках я тебя нести не смогу, потому что в темноте набью шишек. Так что не ворчи и оставайся здесь. Дверь заперта, если эти типы начнут в нее скрестись, подойди и тихонько тявкни, чтоб они знали, что ты здесь. Где ты, там и я, им это хорошо известно, потому что я тебя никогда не оставляла… А сейчас оставлю, и не злись, это бесполезно, я все уже объяснила. Ты остаешься и делаешь вид, что мы вместе. Я включу воду в ванной, и они подумают, что я там и не слышу их стука. — В этом месте я вздохнула и спросила Ромео:

— Как тебе план? Согласна, полное дерьмо. Придумай что-нибудь получше. — Пес загрустил, а я сказала:

— Я пошла, не беспокойся обо мне, я только найду Сережу и сразу назад.

Поцеловав Ромео в нос, я направилась к окнам. Надо сказать, что я еще в первый день водворения в эту комнату тщательно их обследовала. А сегодня утром позаимствовала у Екатерины Васильевны подсолнечного масла и смазала петли, чтобы не заскрипели в случае чего.

Окно открылось практически без шума. Я шмыгнула в ванную, включила воду и переоделась: шорты цвета хаки, черная футболка и тапочки на резиновой подошве. Постояла некоторое время у окна, чутко прислушиваясь. Тишина. Только море рядышком плещет.

Я взобралась на подоконник и отважно шагнула во тьму. Маршрут был мною продуман заранее, еще когда я хотела сбежать от своих компаньонов. Днем мне казалось, что сделать это будет проще простого, но в темноте совсем другое дело. Дважды моя нога повисала в воздухе, а меня охватывал столбняк (должно быть, это и спасло от падения). По тонкой жердочке, точно канарейка, я достигла перил балкона и вздохнула с облегчением. Дальше было проще. Балкон снизу поддерживали два деревянных столба, по одному из них я и спустилась на землю. Присела на корточки и выждала несколько минут. Никаких подозрительных звуков.

Я выпрямилась и побежала в дальний угол сада. Металлическая сетка в одном месте слегка отстала, при известной ловкости выбраться ничего не стоило. Слегка пригнувшись, я побежала к шоссе и, только почувствовав асфальт под ногами, вздохнула с облегчением. Здесь, в тени горы, меня вряд ли заметят из дома.

Возле кладбища я свернула и стала подниматься в гору. В темноте дело это нелегкое, несколько раз я споткнулась, а один раз даже больно ударилась коленом о торчавшие корни. Я очень торопилась, а потому не стала обращать внимания на подобные мелочи. Беспокоило меня другое: смогу ли я в темноте обнаружить

дорогу, ведущую от виноградника к брошенному дому? Но мне повезло: только-только я вышла к винограднику, как выплыла луна, заливая все ярким, каким-то совершенно фантастическим светом. Было немного жутковато, зато дорогу я увидела сразу, вошла в лес под кроны деревьев и сказала себе:

— Все эти рассказы — полная чушь. Вот Сережа живет в этом доме, и ему на всякие бредни наплевать. И мне наплевать.

Однако, как только я увидела темную громаду дома, все мои сомнения разом вернулись. Правы были жители поселка: место действительно дурное. В кустах что-то зашуршало, и мне стоило большого труда не заорать во весь голос. «Надо позвать Сережу», — решила я и уже открыла рот, но вдруг передумала. Что, если рядом есть еще кто-нибудь и он меня услышит? Надо ведь соблюдать конспирацию. Придется все-таки идти к дому.

Я свернула к сараям, решив кратчайшей дорогой достигнуть высокого крыльца с деревянными перилами. Стена сарая была обита рваными кусками толя. Я не удержалась, приблизив лицо к стене, заглянула в одну из дыр и тут же испуганно отпрянула. В сарае стояла машина. Вне всякого сомнения. Крыша дырявая, а луна светила прямо над головой, я отлично видела темные полированные бока. «Конечно, это машина, — урезонила я себя. — Сережина машина, которую он спрятал от любопытных глаз, и это только лишний раз подтверждает факт, что мои догадки верны и я сейчас его увижу». Но, несмотря на это, идти к дому упорно не хотелось. «Вот ведь чертово место», — подумала я с досадой. Где-то совсем рядом каркнула ворона, и я буквально осела на землю. «Ну, надо же, — ахнула я. — Только привидений мне не хватало… Или поднимайся на крыльцо, или иди домой, совершенно незачем сидеть здесь на земле с глупым видом».

Я взяла себя в руки, то есть зажмурилась, боясь пошевелиться, а потом вдруг резко выпрямилась и сделала первый шаг, бормоча под нос:

— Первый шаг — самый трудный.

Если честно, второй был не легче, да и третий тоже. Но как бы там ни было, а крыльца я достигла и поднялась на него. Половицы противно скрипели, а ворона каркнула еще раз, но я уже была так напугана, что стало не до нее. Я толкнула створку двери, и она открылась с жутким скрипом.

— Петли надо смазывать, — сказала я, чтобы себя успокоить, а еще надеясь, что Сережа, услышав шум, выйдет мне навстречу.

Длинный темный коридор. Ни единого звука. А что, если я ошиблась и никого здесь нет? Как же нет, а машина? Кто-то ее здесь оставил? Я шагнула и торопливо преодолела несколько метров до первой двери. Она была распахнута настежь. Заглянула в разоренную комнату. Сквозь разбитое окно светила луна, ветерок перекатывал по полу какой-то мусор.

— И чего я боялась? — сказала я самой себе. — Это просто заброшенный дом. Глупо ждать, что я вдруг увижу жуткую старуху с клюкой или призрак ребенка. Все это глупости, и я совсем не боюсь.

Ободренная этими мыслями, я, ступая уверенно и даже с отвагой, заглянула во вторую комнату, а затем в третью. Картина та же: мусор, клочья обоев на стенах, выбитые стекла. «Ни за что не осталась бы здесь ночевать», — решила я, открыла дверь в четвертую комнату и замерла, выпучив глаза. Все стекла целы, а на полу спальный мешок ярко-красного цвета. Пустой. Но кто-то ведь его оставил?

Я шагнула вперед, с намерением коснуться мешка, чтобы старым как мир способом определить, был ли в мешке человек несколько минут назад или мешок уже давно пребывает в одиночестве. Я наклонилась к нему, и вдруг что-то совершенно неясное, шорох, а быть может, предчувствие опасности, заставило меня обернуться. Я резко вскинула голову и заорала: в дверях стоял человек. Свет луны падал на его лицо, и в первое мгновение я решила, что передо мной призрак, таким неестественно бледным оно мне показалось.