Моя любовь, моё проклятье
Шрифт:
«Быстро заскочу, суну секретарше бумаги и бегом прочь. Домой!».
Перед дверьми приёмной Полина вдруг разволновалась. Увидеть его, этого Ремира, и хотелось аж до замирания, и было боязно. А вот с его секретаршей она вообще с удовольствием больше никогда бы не встречалась. Тем не менее войдя, она вполне дружелюбно поздоровалась. Но Алина вместо ответного приветствия смерила её недовольным взглядом и уже собиралась высказать явно что-то малоприятное, но застыла.
Полина услышала за спиной шум, звук шагов, мужские голоса. Она не видела, кто вошёл в приёмную, не оглядывалась, но тотчас почувствовала — среди них есть он.
— Может, просто прижучим этого наполеона, а? — спросил кто-то. Не он.
— Потом об этом поговорим. — Он! Его голос! Низкий, волнующий, с хрипотцой. Спину её, плечи, руки тотчас подёрнуло мурашками. Между лопаток зажгло — наверняка от его взгляда.
«Поздороваюсь и сразу уйду».
Закусив нижнюю губу, Полина обернулась и утонула в чёрных жгучих глазах. Он и впрямь смотрел на неё. И мысли все до единой исчезли, а в голове точно вакуум образовался.
— Бумаги ваши давайте! — услышала она раздражённый голос Алины, однако не сразу поняла, о чём та, к кому обращается, какие такие бумаги требует. А потом он отвёл взгляд, и морок спал. Вернулись мысли, вернулось осознание реальности. Она сунула секретарше стопку, которую сжимала крепко-крепко, и направилась на выход. Только вот пройти надо было мимо него, а он, даже не глядя в её сторону, излучал настолько мощное поле, что стоило приблизиться, как организм вновь начинал сбоить: трепетать, слабеть, наполняться жаром.
На ватных ногах она всё-таки дошла до двери, когда он остановил её:
— Полина Андреевна, вам вчера объяснили насчёт дресс-кода?
Она развернулась — он смотрел на её ноги. Неторопливо оглядел лодыжки, коленки, голые руки. Полина почувствовала, как зарделись щеки и вопреки воли внутри разлилось тепло. Затем он поднял глаза и придавил её тяжёлым, тёмным взглядом.
— Я всё вчера ей объяснила, Ремир Ильдарович, — подала голос Алина. Он на неё не отреагировал, потому что и так это знал. Вопрос его был просто преамбулой к унизительной отповеди.
— Вы к нам зачем устроились? Прелести свои демонстрировать? Если так, то вы явно ошиблись местом. Для этого есть другие заведения. А здесь шлюховатый вид неуместен…
Шок, видимо, отупляет. А как ещё объяснить, что она не могла ни звука вымолвить, ни с места сдвинуться, ни даже глаз отвести? Его слова били наотмашь, ранили до крови. Хотелось съёжиться, закрыть уши, убежать прочь, но она стояла, точно остолбенев, и всё это выслушивала, плавясь под его взглядом. Потому что взгляд его совершенно не соответствовал словам. Потому что взгляд его горел такой всепоглощающей страстью, что дух захватывало и будило самые стыдные мысли и желания.
Неконгруэнтность [14] , вдруг вспомнилось из психологии.
— Рем, девушка уже всё поняла, идём, — вмешался второй мужчина. Он и вчера был здесь, припомнила Полина. Господин Долматов наконец отвёл взгляд.
Полина как ошпаренная выскочила из приёмной. Её так и колотило всю. За что он так с ней? Ну да, нарушила какой-то дурацкий дресс-код. Но эта же сущая мелочь, чтоб вот так… на людях… Обидно, больно до слёз. И она бы точно разрыдалась, если бы никого кругом не было и если б он при этом так на неё не смотрел.
14
Неконгруэнтность — несоответствие, даже противоречие, например, мимики и слов.
Расстроенная, но ещё больше обескураженная, Полина вернулась на второй этаж, безразлично выслушала от Лизы комментарии по поводу своей расторопности, затем получила дозволение идти домой и спустилась в холл. Там её окликнул тот самый мужчина, который утром проводил её в кадровую службу. Правда, сама Полина его не узнала — все они здесь выглядели одинаково, пока не приглядишься: костюмчики, галстучки, прилизанные причёски. Как тут кого запомнишь? Но он не обиделся, сообщил, что он Никита из отдела программирования и даже предложил подвезти, куда нужно.
После встречи с директором ноги её еле держали, так что Полина приняла его предложение с благодарной улыбкой.
Глава 10
Поход в «Армению» здорово выбил Ремира из колеи, начиная уже с того, что на работу они с Максом заявились на полтора часа позже положенного. Хотя он взял себе за правило по возможности не опаздывать. При всём при этом если Астафьев был бодр и энергичен, как будто и не он вчера хлебал гранатовое вино как воду, то Ремира так и тянуло в комнату отдыха прикорнуть.
До обеда он ещё кое-как продюжил, а потом закрылся у себя и, скинув туфли, растянулся на диване. Доспал недоспанное, и вроде полегчало. Но всё равно и после обеда из кабинета не выходил — ордонансы рассылал по почте, контролировал по телефону и даже встречу с директором «Экспресс-доставки» перенёс на после праздников.
Уже в конце дня от Касымова прилетело по электронке сообщение с копией коммерческому директору. Неутомимый Астафьев как раз заскочил с какой-то новой идеей по развитию сетей.
— Подожди минуту, тут депеша от маркетинга пришла. — Ремир кликнул по конвертику.
«Уважаемый Ремир Ильдарович, по поводу оттока трафика двух наших VIP-клиентов удалось выяснить следующее: и «СУОЛ», и «Облмаш» частично перешли к оператору «СармаТелеком». Оператор на рынке совсем недавно, а именно в ЕГРЮЛ [15] зарегистрирован всего год назад. Окучивает, в основном, новые жилые комплексы за пределами города. Каналы арендует у «Ростелекома». Генеральный директор «СармаТелеком» — Назаренко Даниил Романович…».
15
ЕГРЮЛ — единый госреестр, где регистрируются все юридические лица
Ремир на мгновение подвис, неотрывно глядя в монитор. Это ведь наверняка он. Чёртов Назар.
Ремир набрал его имя в поиске, и Гугл с готовностью вывалил уйму ссылок, в том числе и с фотографиями. Точно — он. Только какой-то вид у него неважнецкий. Заплывший весь, плешивый, лет на десять старше себя выглядит. Но он это! Сомнений никаких.
— Что такое? — обеспокоился Астафьев.
— Ничего, — задумчиво ответил Ремир, просматривая результаты поиска.
Ну и как это понимать? Откуда он только выполз? Сарма, блин, телеком! Почему он вообще сунулся в связь? Его же отец строительством неплохо занимался.