Моя любовь навсегда

Мелевич Яна

Настя встрепенулась и, прекратив цедить крохотными глотками чай, привстала. Взгляд метнулся по открывшимся документам после подтверждения личности. Она нахмурилась, аккуратно сдвинула упаковку с капсулами и спросила:

— Откуда у тебя списки участников закрытого показа фильма Боярышникова?

— Ласточкина, — отозвался Антон и оторвался от экрана. — Дама ушлая и вездесущая.

— Фильм, на который ушло несколько миллионов невозвратных средств из Фонда кино? — нахмурился Марк.

— Ага, якобы по заказу правительства.

Взгляды мужчин пересеклись, затем Антон взмахом пальца вывел картинку на всеобщее обозрение. Целую минуту сидящие за столом изучали списки, просматривали документы один за другим.

— Глеб Боярышников с нашим дорогим мэром — самые желанные гости в доме министра культуры и некоторых членов Государственной думы. Кинокомпания «СтарМедия» за три года потратила денег больше, чем заработала в прокатах.

— Реклама, — пожала плечами Настя. — Продажа прав, да и у Боярышникова хорошая крыша. Прячут все его провалы с помощью зачистки интернет-пространства от негативных выкриков в адрес компании.

— Ага, — кивнул Антон и громко хмыкнул, — через кроликов. И деньги тоже текут через них.

Сестра с мужем одновременно застыли, а сам Антон побарабанил пальцами по крышке стола.

— Уверен? — холодно спросил Марк. — Вадим по-прежнему в тюрьме, новое слушание только через два месяца.

— Боюсь, никакая решетка не остановит того, в чьих руках обычные смарт-часы превращаются в хакерское оружие, — сухо ответил Антон, горло сжал спазм. Словно он вновь находился в комнате для свиданий с заключенным, задыхался от нехватки кислорода и пытался дотянуться до умирающего Ярослава.

— Донской прикрыт, — поморщилась Настя. — Отец сейчас отбивается от его нападок в СМИ. Плюс бесконечные проверки наших ресторанов.

— А нам и не нужен он. Доберемся до Боярышникова, так проще. Последние испытания программы «Кардинал» прошли успешно. Наташа говорит, что можно провести пробную вылазку.

— Через кого? — наклонил голову к плечу Марк.

Антон улыбнулся и подался вперед.

— Через его дочь, Тасманов. Осталось напомнить Милане, что наша семья гораздо лучше ее лживого папаши.

Глава 2. Связи

«Штаб-квартира на помойке» — так ребята пафосно называли крохотный офис в одном из административных зданий бывшего Московского электромашиностроительного завода «Память революции 1905 года».

Огненно-красный кирпич фасада привлекал внимание ушлых любителей приключений, которые не оставляли попыток проникнуть на территорию охраняемого объекта. Периодически они пробирались внутрь, чтобы сделать несколько снимков на фоне гранитного памятника рабочим, прогуляться вдоль разрушенных временем и непогодой цехов или забраться по изъеденной ржавчиной лестнице на охранную вышку.

Территория здесь почти не охранялась, часть объектов признали культурным наследием еще в далеком две тысячи девятнадцатом году, но толком не защищали ни от мародеров, ни от личностей без определенного места жительства.

Повсюду грязь, упадок и горы мусора, что разбрасывал ушлый ветер, иногда пробиравшийся через стены и в дыры электросетей. Силовая установка давно не работала, поэтому никто не опасался прикасаться к металлическим звеньям.

Даже сам Антон сокращал путь к единственному дышащему жизнью зданию через такой проход: осторожно нырял в лазейку, стараясь не зацепиться за торчащие прутья, затем пересекал главную дорогу, перепрыгивал разобранные железные пути и попадал в нужное место.

Десять минут ходом против лишних двадцати, если идти от остановки электробуса.

— Сегодня вы рано, — удивился охранник на входе. Он почти не взглянул на мигнувший датчик, когда Антон коснулся большим пальцем индикатора на плоской панели.

— Не спалось, — ответил он, отметив полупустую кружку кофе.

Желудок моментально заурчал от возмущения на бестолкового хозяина. Мол, следовало позавтракать, а не бежать сломя голову по звонку Ласточкиной!

— Мария Федоровна уже приехала. Сказала, к вам.

Намек Антон уловил, хотя игривое поигрывание бровями очень раздражало. Почему у немногочисленных работников местного завода возникало ощущение, будто между директором холдинга «Палермо» и младшим Канарейкиным что-то есть.

Интим — грязный и непростительный.

Мастера бросали в сторону Антона многозначительные ухмылочки, охранники сплетничали в курильных комнатах, а топ-менеджеры недоуменно вздыхали. Одна только секретарша Марии, Галочка, периодически намекала ему, что не прочь заменить свою начальницу в постели «столь перспективного симпатичного юноши».

«Идиоты», — философски подумал Антон и возвел очи к трещинам на потолке. Насчитал три, потом отыскал еще четыре у видеоботов, чтобы окончательно подавить желание убивать людей. На месте.

— Класс, я как раз надел ее любимые леопардовые стринги. Со вкусом маршмеллоу, — бросил через плечо Антон.

Что о нем подумал престарелый сотрудник частной охранной службы — он плевал с облачка. Сейчас больше волновала причина столь скоропалительного звонка.

Неужели Ласточкина приехала закрыть проект? Год тяжелого труда не мог так легко сгинуть, Канарейкин бы не позволил. Или Мария посчитала названную цену слишком высокой?

Перепрыгивая через две ступеньки, Антон судорожно втянул носом воздух и крепко сжал кулаки.

Именно финансирование «Кардинала» — самая важная часть. Запустить полностью программу без перегрева систем ранее не представлялось возможным. Сколько ультрапланшетов и процессоров они спалили, пока тестировали последние коды? Штук десять, не меньше. Антону вложить все заработанные на подработках деньги, перезанимать и брать микрокредиты, чтобы восполнить утраченное, вообще не дело. Никто уже не верил, что получится.