Моя маленькая Британия
Шрифт:
Говорят, что Елизавета изменилась после смерти королевы-матери. Все чаще можно увидеть ее без шляпы или тиары на тщательно уложенных седых волосах. Она не так строго скрывает свои чувства, позволяя фотографам ловить и ее «домашнюю» улыбку, и преданный взгляд на мужа.
Возможно, почувствовав себя матриархом, эта обычно сдержанная и скрытная женщина раскрепостилась, захотела насладиться привилегиями возраста, которыми пользуются все старые леди, независимо от их социального статуса. Только обретенной свободой самовыражения можно объяснить радикальный наряд королевы во время ее юбилейного тура — она неожиданно надела ярко-красную шляпу в дополнение к фиолетовому платью.
Внешность королевы известна всем. Трудно представить, что она пройдет неузнанной по улице — как ее шведская коллега, которая в одиночку гуляла по Лондону с запиской в сумочке — «Я — королева Швеции».
Подданные видят лицо Елизаветы II каждый день — на банкнотах и почтовых марках. Но, несмотря на растиражированность монаршего облика, они признаются, что не знают свою королеву. В отличие от более молодых членов семьи Елизавета не пускает посторонних в свою личную жизнь и не стремится показываться на телеэкране.
Ее традиционные выступления ограничиваются открытием парламента и рождественскими поздравлениями по радио и телевидению. Она не дает интервью и крайне осторожна в разговорах с толпой. Она никогда не комментировала упорные слухи о неверности Филиппа и его сорокалетней давности романах.
Когда новая невестка, Софи, попала впросак, наговорив лишнего про Виндзоров переодетому под шейха журналисту, все подумали, что история про очередную неудавшуюся принцессу пошла по третьему кругу. К счастью, Софи быстро остепенилась, занялась благотворительностью, родила наследников — стала надежным членом семейного клана.
Самым больным вопросом королевской семьи долго оставалась возлюбленная Чарльза, Камилла. Скорее всего, ненавидя принимать решения, принц Уэльский так бы и жил с ней вне брака, если бы в дело не вмешалась венценосная матушка. Разговор шел не о внутрисемейных делах, а о репутации и судьбе монархии.
Задача Елизаветы — сохранить эту монархию и для Великобритании, и для своих детей. Она предложила легализовать союз и поместить Камиллу в четкие титульные рамки, чтобы не создавать повода для конституционного кризиса в будущем. Состоявшееся бракосочетание пары положило конец самому скандальному — после отречения Эдуарда VIII — периоду в жизни Виндзоров.
Популярность Чарльза тем не менее потускнела, хотя он и считается одним из самых активно работающих на общественном поприще принцев Уэльса, по крайней мере с конца XVII века. Но уже разгорается звезда молодого Уильяма, сына Чарльза и Дианы. Скромный, с хорошими манерами, пропагандирующий здоровый образ жизни, Уильям имеет безупречную репутацию. Говорят, что у него очень близкие и доверительные отношения с бабушкой. Многие видят в нем идеального будущего короля.
Самым тяжелым в личном плане для королевы был 1992 год. Тогда развалились браки троих ее детей: Чарльза — с Дианой, Эндрю — с Сарой и Анны — с Марком Филлипсом. К несчастьям прибавились ряд публикаций и программ с подробностями частной жизни ее семьи и страшный пожар, уничтоживший девять помещений в любимом Виндзорском замке. Королева назвала этот год «Annus Horribilis».
Это было самое большое публичное признание, когда-либо слетавшее с ее плотно сжатых губ. Не в правилах Елизаветы искать сочувствия. Королевские принципы — не извиняться, не объясняться и не выворачивать душу наизнанку — остались незыблемыми.
Во время похорон Дианы подданные короны с таким латиноамериканским исступлением рыдали и требовали от королевской семьи покаяния, что возникал вопрос — куда подевалась их известная английская сдержанность? Елизавета тогда впервые стала крайне непопулярной, но ее стойкость была вознаграждена восторгами той же толпы на праздновании золотого юбилея в 2002 году. Даже после обнародован и я внутрисемейных скандалов ей удалось сохранить веру британцев в особое предназначение монархической фамилии.
Потому что народ прощает монарху что угодно, кроме слабости. Королева это знает.
Любимые сэндвичи королевы
Репортаж с чаепития в Букингемском дворце.
— Отвечай королеве — да, мэм, нет, мэм. Не «мом» и не «мам», а именно мэм — как в слове «джем»! И помни, ты можешь разговаривать с нею, если только она сама обратится к тебе, — инструктировала меня Линда, пока я примеряла очередную шикарную шляпу из ее накопленной для походов на Аскот и многочисленные свадьбы коллекции. — Книксен умеешь делать?
Очертив неуклюжий полукруг мыском туфли, я присела перед Линдой:
— Yes, ma’am… as in jam.
Вот когда пригодился средневековый танец, вбитый в меня еще на школьных уроках ритмики!
— Нет, не так, — ужаснулась она. — Слегка согни правую ногу и отведи ее назад, тогда и левая сама согнется.
— Это обязательно?
Глупый вопрос я задала. Даже певица Мадонна и прочие звезды, а также супруги разных президентов замирали перед английской королевой со старательно согнутыми коленками — как перепуганные девчонки. Одна лишь жена бывшего премьер-министра Блэра из принципа не приседала перед Елизаветой II (чем вызвала еще большую антипатию соотечественников).
— Это крайне желательно, — сказала мне Линда. — Тем более, когда ты приглашена на чаепитие во дворец.
— Я тебе по-хорошему завидую, — сказала моя английская подруга на прощание.
Она имеет неплохое представление о придворном этикете, хотя, как большинство ее соотечественников, никогда не бывала на приеме у королевы.
Дело в том, что индивидуальные заявки на участие в таком мероприятии не рассматриваются. Ни богатство, ни знатность не помогут получить приглашение на чай в саду Букингемского дворца. Списки заслуживающих приема составляются государственными службами, благотворительными фондами, дипломатическими корпусами, журналистскими ассоциациями и прочими официальными организациями.
Понятно, что при таких условиях посещение дворца становится событием, о котором люди мечтают годами, если не десятилетиями. Я, в отличие от британцев, не чувствую глубинной связи с монархом, но тоже испытала особенное чувство, когда извлекла из обычного на вид почтового конверта толстенький фирменный прямоугольник с тонкой вязью: приглашение от лорда Чамберлейна, уполномоченного Ее Величеством пригласить меня на чаепитие. Я сразу начала беспокоиться, в каких «дневном платье и шляпе» предстать перед королевой, забыв, что кроме меня в Букингемский дворец явится целая толпа.