Моя маленькая Ведьма
Шрифт:
Майор Андерс Стерлинг поторопился вернуть невольно нахмурившиеся брови на место. Погладил тщательно выбритый подбородок оставшимися пальцами правой, своей, руки. Снова обратил глаза к листам бумаги и рентгеновским снимкам, которые держал в протезе левой. В голосе прозвучало плохо скрытое раздражение:
– Да тут не то, что – подозрения, доктор!
Доктор Ханс Ханссен снова бросил короткий взгляд сквозь бронированное односторонне прозрачное стекло в камеру. Поднял лицо к собеседнику:
– Никаких. Даже столь распространённой сейчас дисфункции почек, или банального гриппа Юровского. Ни-че-го! Обследуем пятый день. Некоторые анализы делали по три раза – не могли поверить результатам! Она даже общается так, как должна общаться маленькая девочка, испуганная вначале, а затем – привыкшая к незнакомой обстановке. И это тоже наводит на определённые мысли.
– Думаете, она – специально обработанный агент? Подброшенный нам для… Втирания в доверие? И – какой-нибудь диверсии? Или сбора разведданных?
– Что ж, можно это и так сформулировать… Однако, майор, поскольку именно вы у нас, – доктор выделил слово «вы», – отвечаете за внутреннюю безопасность, вам, как говорится, и карты в руки. Наше дело – выявить и сообщить всю информацию по её результатам. Ваше – решить, представляет ли она для нас угрозу. И – выпускать ли её из бокса.
Майор тоже глянул внутрь этого самого лабораторного бокса. Собственно, они стояли здесь, у контрольного стекла-зеркала уже минут пятнадцать, просматривая результаты анализов и тестов девочки. И уже успели три или четыре раза повторить почти одни и те же реплики этого странного диалога. Почти в той же последовательности.
И майор и доктор сомневались во всём. В первую очередь вызывало подозрение, естественно,
Взгляду майора представала чистая белая комната пять на пять шагов, с матово-белым плафоном на потолке. В одном углу – стандартная кровать из ДСП, обшитого пластиком, в другом – столик и стульчик. В боковой стене дверь: ванна и туалет. В центре комнаты, и во всех углах – беспорядочно разбросанные игрушки: куклы – пластиковые и «мягкие», мячики, домики, книги комиксов, кубики, детальки лего…
– Кстати, доктор, вы обратили внимание, что она играет больше не в куклы, а как раз – в кубики и лего? Насколько это характерно для… Девочки?
– Совсем не характерно. Впрочем, это, вероятно, можно объяснить тем, что там, где её держали… Или воспитывали до того, как она попала в подземелье Марвина, кукол не было. И она ещё не привыкла к таким игрушкам. Да и показать, что и как с ними делать – некому.
– Ваша правда, доктор. Но всё равно: я запрещаю пока женскому персоналу заходить туда. Кто знает – может, она как раз этого и ждёт? Чтобы как-то воздействовать именно на… Женщин?
– Некоторые ваши «сверхпроницательные» подозрения, господин майор, иногда напоминают мне, вы уж извините, банальную паранойю. Это – дитя! Ребёнок! Ну как бы она могла воздействовать на организм взрослой, сформировавшейся, женщины?!
– Как?! Этого и я пока не знаю. Более того: именно от вашей группы я жду таких сведений. Вам нужен подопытный, чтоб это узнать? Берите кого-нибудь из… Морпехов. Я хочу выяснить точно: какие в ней есть… Скрытые способности!
Конец ознакомительного фрагмента.