Моя мама – ведьма
Шрифт:
А еще этот интернет, от которого больше вреда, чем пользы. Вот раньше люди много гуляли и проводили время на природе. А сейчас что? Все сидят возле компьютеров.
Но кто мешает маме выбраться на природу и больше ходить пешком? Когда я ей это предлагаю, она говорит, что у нее нет сил дойти даже до хлебного магазина, который находится через дорогу.
Как я этого понять не могу? У нее гормональный сбой, сахар в крови, гипертония, мигрень и больное сердце. А еще несварение желудка или запор.
Все ее знакомые в этом возрасте уже умерли. Это страшные диагнозы. Наверное, потому что она слишком переживает и нервничает.
Когда я прошу маму перестать переживать, она на меня набрасывается с упреками. Она же не толстокожий слон, чтобы не реагировать на то, что вокруг так много несправедливости.
Ей всех жалко. Особенно голодных детей в Африке. И бомжей. А еще конченых алкоголиков, потому что они добрые люди.
Жалко какую-то старушку с какого-то хутора, которая умерла от одиночества. И многодетную мать.
Именно из-за этого у нее чуть не случился сердечный приступ.
Когда мне мама об этом говорит, я не понимаю, почему ей не жалко своих близких, которых она заставляет себя обслуживать.
Ведь ей ничего нельзя – ковыряться в огородах, заниматься садом, вести быт и хозяйство, ходить в магазин, обслуживать кого-то и стоять у плиты.
Именно из-за такой нагрузки здоровье у нее ни к черту. Это все из-за многочисленных родов. Потому что дети отнимают красоту у матери.
И аборты, кстати, тоже.
Когда я спрашиваю, зачем она рожала, если это так вредно для ее здоровья, мама опять начинает обижаться. Как это не рожать? Она что законченная эгоистка что ли?
Это ведь единственное предназначение женщины – быть матерью. Но это отнимает половину жизни. Именно поэтому она в свои шестьдесят пять такая немощная и старая.
Не нужно было так много и так рано рожать. И воспитывать столько детей! Это такая ноша!
Ах. Почему она не сделала карьеру певицы, например? Ведь она педагог по вокалу, а не какая-нибудь горничная или нянька.
Тот же самый вопрос задаю маме я – почему у нее не было реализации как профессионала?
На что мама всегда раздражается – это ее муж виноват. Он ей запрещал и делал сам карьеру. А детей куда? В детский сад что ли? Нет. Она не какая-то разгильдяйка и безответственная мамаша, чтобы так поступать с родными детьми.
То есть с нами. Но все детство она нас жестоко избивала и истязала. Это я точно помню. И когда напоминаю об этом маме, она скатывается в истерику. И говорит, что за дело.
Других аргументов у нее нет.
Она просто стареет. И никто в ее болячках не виноват. Кроме нее самой.
13. Про дом, в котором хорошо
Когда я приезжаю в гости к родителям в тот дом, в котором я когда-то жила, я испытываю смешанные чувства. С одной стороны, это возвращение в молодость. А с другой стороны – печально.
Большую часть жизни я провела в квартирах. И отлично их помню. Сначала это были совсем маленькие квартирки, а потом – одна, огромная пятикомнатная, которую отец получил как руководитель большой организации и многодетный отец.
Эту квартиру родители потеряли в девяностых, отдав за бесценок аферистам. Потом был еще дефолт.
И мы все оказались в провинции у бабушки в доме, который дал нам убежище.
Большой саманный дом, в котором прохладно летом. И тепло зимой. С большими окнами, которые всегда завешаны занавесками, чтобы любопытные соседи не заглядывали.
Все осталось по-прежнему – ковры, которые куплены были в советские времена, пианино, на котором когда-то аккомпанировала мама, цветы в больших кадках и картины маслом на стенах.
Паркетный пол всегда блестит. Чисто и свежо. И запах до боли знакомый. А за стеклом посуда и хрусталь. Который давно вышел из моды.
Я рассматриваю фарфоровые статуэтки всяких животных и птиц. И хрустальных лебедей, которые как будто плывут в полукруге.
Чашки из сервиза тонкие и прозрачные с ручной росписью по ним. Кажется, это крошечные бутоны роз. И разноцветные петушки на больших тарелках, из которых мы никогда не ели в детстве. Только по праздникам, когда приходили гости.
Портьеры тяжелые, чтобы закрыть собой солнце, которое освещает большие комнаты. В шкафах много книг, в основном это классика. И я люблю сесть в старое кресло и перелистывать страницы, прислушиваясь к их шороху и принюхиваясь к каждой из них.
Книги пахнут чудесно. К ним хочется прикоснуться.
Рядом стоят почему-то несколько томов ярких собраний сказок про всяких Белоснежек и Дюймовочек. С красивыми глянцевыми картинками, на которых нарисованы девочки в изумительных нарядах.
Тут же ноты с записями на полях по-латински – адажио или аллегретто.
Мой темп, пожалуй, сегодня анданте, самый медленный.
Снова и снова я открываю бамбуковые шкатулки с пуговицами и нитками. Со старыми открытками. И альбомы с фотографиями ретро. На них люди, некоторых из которых я не знаю. Целое поколение мужественных людей. Которые много работали, строили, боялись, чтобы никто их не осуждал, верили в светлое будущее.
На них старомодная одежда, где женщины непременно в платьях, а на мужчинах кители и рубашки с воротником стойкой.
Шифоньер тоже старый, покрытый лаком, но добротный, с вещами аккуратно развешанными на плечики.