Моя мишень
Шрифт:
Леша отвозит меня в шикарный загородный дом, где мы ужинаем в ресторане, позволяем себе по глотку белого сухого вина. Затем гуляем у реки, дышим свежим морозным воздухом — ветра в лесу практически нет: тихо, спокойно. Снег хрустит под ногами, искрится в свете фонарей.
Мы поднимаемся в комнату. Много болтаем о том о сем, взахлеб делимся новостями. По рекомендации врача, после душа я, заперевшись в ванной, делаю себе укол ХГЧ, после которого, по идее, и должна произойти овуляция. Боли не чувствую, цель оправдывает средства.
Едва выхожу в комнату, как мгновенно забываю о
Первый раз мы не можем сдвинуться с места, хотя кровать расположена в трех метрах. Но до нее мы тоже добираемся. Сразу после совместного душа. И подоконника. И стола, с которого манил стакан воды.
Целые сутки мы проводим на природе. Затем возвращаемся домой к привычной приятной рутине.
Тесты я не делаю принципиально. Хватит с меня нервов и слез! В назначенный день сдаю кровь на ХГЧ и послушно жду результат. Идет третий день задержки, но я впервые прохожу через стимуляцию, поэтому понятия не имею, как отреагирует мой организм на гормональное вмешательство. Тем не менее, настроение приподнятое.
Я сижу за столом и работаю над диссертацией, Леша смотрит очередной сериал на военную тематику, и тут на почту приходит письмо из лаборатории.
О нет.
Обещали же завтра утром, но, видимо, успели раньше. Нет-нет-нет. Разве я готова узнать правду?
Сердце бешено забилось. Как вообще можно пережить подобное? Я не смогу, не сумею. Хочу еще хотя бы ночь прожить в надежде. И тем не менее, любопытство берет верх, я кликаю мышью на конверт и впиваюсь глазами в монитор.
А потом поворачиваюсь к Леше и застываю, не в силах произнести ни слова. Примерно секунд через десять он чувствует, что за ним пристально наблюдают, снимает наушники и поворачивается ко мне. Приподнимает брови. Весь такой задумчивый, в сюжете! Этого человека сражения не отпускают ни на работе, ни дома. Но я давно привыкла.
— Что, Леш? — спрашиваю, когда он закрывает ноутбук и складывает на груди руки. — О чем задумался мой сердитый снайпер?
— Разве все еще сердитый? — усмехается он, встряхивая головой.
— Может, самую капельку. Но у меня есть для тебя потрясающие новости! — получается эмоциональнее, чем планировала. Я будто не разрешаю себе радоваться, глазам не верю! Поэтому еще раз смотрю на монитор с развернутым письмом. Возможно ли, что это ошибка? Впервые в жизни я сдала анализ на ХГЧ, и результат пришел не нулевой, а… трехзначный!
— Да ладно?! — он поспешно откладывает ноутбук и бросается ко мне, а я к нему. Мы обнимаемся и много-много раз целуемся. Сердце колотится на разрыв, я так счастлива, что не могу сформулировать эмоции в слова. А он просто ужасно рад за меня. И может, самую чуточку, за себя тоже. За годы планирования, кажется, мне удалось заразить его мечтой о детях.
***
Леха
Я оставил за плечами множество сложных военных операций и кое-что мне еще предстоит сделать, прежде чем уйти с оперативной работы. Не счесть, как часто моя жизнь висела на волоске. А когда был контрактником… там и вовсе солдаты знали, что в случае провала вылазки ни в коем случае нельзя сдаваться в плен живым. Одна граната всегда висела на поясе и ждала своего часа. Там, у врага, смерть покажется желанным подарком. Я был к этому готов. Цель моей жизни заключалась в выполнении приказа. Внутри давно был штиль и черный туман. Полное равнодушие и спокойствие.
Рита вдохнула в меня эмоции, а еще желание жить на гражданке. Заботиться. Оберегать свое собственное, не казенное. Душа моя встрепенулась, чтобы болеть за эту девушку снова и снова. И сейчас, когда мы идем на УЗИ, мне впервые в жизни хочется молиться. Просто… если снова провал, она заплачет. Самое болючее для меня — это выносить ее слезы. Стерпеть невозможно. Отчего-то я всегда читаю ее, чувствую. Я держу ее за руку, когда врач приветливо здоровается, спрашивает о точных сроках, забивает данные в аппарат УЗИ.
Ну что ж. Устанавливает датчик, смотрит, долго смотрит.
— По анализам все было хорошо, — говорю на всякий случай. Вдруг это важно в данный момент. Доктор приподнимает брови, продолжая пялиться в монитор. А потом спрашивает:
— Случаи многоплодной беременности в семье были?
Мы с Ритой переглядываемся и отрицательно качаем головами.
— Мы делали стимуляцию, — говорит она нерешительно.
— А, точно. Тогда все логично. Поздравляю, процедура более чем сработала. У вас близнецы, — врач поворачивает экран и показывает нам два пятна с пульсирующими точками: — Сердцебиение у обоих отличное.
Мои глаза округляются, я в панике перевожу взгляд на Риту, а у нее такое выражение лица, будто она выхватила джекпот. Выиграла Олимпийские игры. Избралась президентом. Торжество и полный восторг! Новость ее не пугает, наоборот, топит в счастье.
Некоторое время мы в шоке. Ну ладно, в шоке — я. Рита моментально вживается в роль, становится важной и томной. На приеме врач заверяет, что для паники нет причин. Я немного напрягаюсь, но Рита в себе уверена на все сто. Успокаивает меня, убеждает, что все будет прекрасно.
Удача оказывается на нашей стороне. Возможно, кто-то наверху решил, что проблем и препятствий с нас действительно хватит, и беременность проходит хорошо. На втором скрининге, в двадцать недель, врач поздравляет меня с тем, что у меня будут две дочери.
Сразу две. Одновременно.
В этом момент я понимаю, что Демин теперь с меня не слезет — отомстит за шуточки по полной программе!
Так в итоге и получается — бойцы в отряде, командир и даже Тодоров ржут и поздравляют. Не упускают ни единой возможности напомнить, что скоро у меня в квартире будут жить целых три женщины. Я почему-то раньше думал, что такие подколы обидны. Но правда оказалась совершенно иной. Мне весело! И отчего-то переполняет гордость. Это такое… такое приятное чувство, что мне даже нравится. У меня будут две дочери. Судьба хитра, вела меня тернистой дорогой, и в итоге окружила самыми потрясающими и красивыми женщинами. А они будут красивыми, в этом нет никаких сомнений. Самые прекрасные девочки на свете! И я сделаю все, чтобы они были очень счастливы.