Моя (не)любимая бывшая
Шрифт:
— Ваган, закрой рот, — шипит Барсег.
— Ваган закрой рот, Ваган отстань, Ваган ты ничего не понимаешь… А в результате кто оказался прав по поводу девчонки? Я сразу сказал — не пара она тебе. Помнишь наш разговор, после того как ты мне ее представил?
— Я тебе сейчас в морду дам! — рычит он запальчиво и сжимает кулаки.
При этом отмечаю, как на его скулах дергаются желваки, слышу скрип зубов.
Бесится…
Того гляди крышу сорвет, он уже на грани. И плевать ему будет, что мы на дороге. Хотя возможно, что как раз это меня сейчас защищает.
Я поворачиваю на нужную улицу и начинаю обрабатывать его с другой стороны:
— Ты мой брат, я для тебя лучшего хочу, как ты не понимаешь?
Барсег зло на меня зыркает и отворачивается. Всегда так делает, когда я включаю взрослого. У нас с ним шесть лет разницы. Сейчас это уже не играет особой роли, но в детстве играло. Мое слово долго было для него истиной в последней инстанции, на самом деле до сих пор много значит. Я ведь — старший брат.
— Не говори ни слова про Снежану, — бурчит он. — Как человека прошу!
Вот же ж она — маленькая тварина, умеет забираться под кожу.
По ходу дела, он и вправду ее любит.
Что ж, ему же хуже. Умный мужик не пускает бабу в сердце, ей там не место. Ей место в койке и на кухне, на большее ни одна не годится.
Но раз братец так лопухнулся, это его проблемы, так?
Я же просто увидел девушку, которую хочу, и пошел по прямой, чтобы ее получить.
Наличие у желанного объекта жениха, мужа, любовника… Мне на такие мелочи всегда было плевать, если встречал мадмуазель, которую действительно хотел трахнуть. И для Барсега я не сделал исключения.
Когда брат познакомил меня с будущей невестой, я аж прозрел. Думал, он нашел себе какую-нибудь крокозябру и рад. А там… занебесная красота.
Снежана со всех сторон идеальная. Что ноги, что задница, что грудь, лицо — вообще улет. Голос нежный-нежный, повадки женственные, а как ходит… будто по подиуму, хотя ростом для такого не вышла. Но оно даже ей в плюс, я никогда не любил лошадей. У миниатюрных и внутри все миниатюрно, трение качественнее при проникновении.
Когда я узнал, что Барсег ее даже еще не трахал, у меня вообще планку сорвало. Что поделать, я по природе охотник. А невинная девушка — это самая лакомая добыча.
Моя! Не младшего брата, который оказался настолько туп и медлителен, что даже не успел оприходовать собственную невесту. Уважал он ее, видите ли, слишком. Смешно.
Будь она моя невеста, я бы ее во все места каждый вечер…
И буду!
Вот Барсега от нее окончательно отважу, и буду.
Станет моей любовницей, хочет она того или нет.
Я бы, может, как-то деликатно постарался с ней наладить контакт, но она сама виновата в том, что мне пришлось действовать жестко.
Я крутился возле Снежаны весь вечер знакомства, уже мышцы на лице ныли от обилия улыбок. А она только и делала, что держалась за руку Барсега, скромно отводила взгляд.
Скромница, едрить твою мать!
Кто она такая, чтобы нос от меня воротить? Бедная шваль, которой очень повезло, что вообще попалась на глаза такому мужику, как я.
Тогда-то
Не заслужил…
И она не заслужила, чтобы ее как принцессу замуж.
Ну и сделал то, что сделал.
Еще и время поджимало, поэтому надо было действовать быстро.
У меня бы ничего не екнуло, поимел бы той ночью сестричку Снежаны, если бы она заартачилась. Потом шантажировал бы видеозаписью, чтобы она легла со мной. Но мне даже этого не потребовалось. Как только она увидела на экране камеры свою младшую сестру, сразу испугалась до икоты, как будто я зверь какой.
Или…
Или я ей все же понравился, и неслабо, иначе она не согласилась бы сделать мне минет. Я бы вот ради младшего брата на подобное ни за что не пошел.
Последняя версия выглядит даже более логично, учитывая, что девчонка не побежала в полицию. Я, конечно, застращал ее, чтобы она этого не сделала. Но стопроцентной уверенности не было.
Смотрю на осунувшееся лицо Барсега и смакую момент.
Ему по-настоящему херово.
Почему мне его не жалко? А с хрена ли мне должно быть жалко паршивца, из-за которого меня пиздили все детство? Его мелкую задницу — никогда, а меня — как за здрасьте. Отец только и делал, что выписывал мне люлей. По сути, за что? За то, что я не выносил младшего брата? С чего я в детстве должен был выносить этого маленького засранца? К тому же я не обижал его так уж сильно, просто учил уму-разуму время от времени.
Помню, один раз я закрыл Барсега на чердаке. Я ж не виноват, что этот придурок так испугался, что просидел там тихо почти сутки, пока не начал орать от голода. Отец тогда так отходил меня ремнем, что я сидеть не мог.
После я пересмотрел свою тактику.
В следующий раз взял брата на прогулку втихаря, оставил его за городом возле леса. Там, по слухам, бродила стая бешеных собак. Когда я вернулся, сделал вид, что вообще не видел его в этот день.
Барсег не должен был вернуться. Но…
Его каким-то чудом нашли, а мне, одиннадцатилетнему пацану, за тот финт целый год не давали карманных денег. И это без учета того факта, что отец так отходил меня хворостиной, что на жопе до сих пор шрам.
В общем, мне есть за что ненавидеть Барсега. Я этого не показываю, но поводов вагон.
Потом я стал в разы умнее, больше не проявлял к нему ненависти открыто, а тот и вовсе подумал, что ее нет, хотя я продолжал колотить его втихушку.
«Братик, братик», — пищал он все детство и ходил за мной хвостом.
Ситуация не особенно изменилась с годами. Я по-прежнему важная фигура в его жизни. Мне тридцать три, ему двадцать семь. И он по-прежнему посматривает на меня, как на главного.
Гляжу на брата покровительственным взглядом.
— Только один раз скажу, — все же давлю на свое. — Не пара она тебе, Барсег. Тебе надо хорошую девочку, а такие красотки хорошими девочками не бывают. Это природа. На хер эта идеальная внешность? Одни проблемы от нее. Выбери себе кого попроще и женись, раз так приспичило…