Моя ненормальная
Шрифт:
С трудом беру себя в руки и иду к двери.
— Что случилось? — в приоткрытую щелочку вижу лицо Евгения. Прячу своё исхудавшее и истерзанное тело за дверным полотном. — Я слышал стук.
— Задела тумбочку, ничего страшного, — заверяю спешно.
— Держи, — только сейчас вижу у него в руке две бутылочки. — Это Евка привезла, знакомая…в общем она сказала это для волос. Кучерявых.
— Оу, — закусываю нервно губу и тысячи игл моментально причиняют боль. В потрескавшиеся губы попадает слюна. — Спасибо.
Становлюсь под
Вдыхаю чисто мужской аромат, восточные и древесные нотки. Очень вкусно…
Выливаю на ладошку и аккуратно касаясь, намыливаю тело, обходя ранки. Вода, смывая мыльный раствор, попадает в порезы и кусает. Стискиваю зубы и продолжаю. Очень хочется потереть мочалкой, снять верхний слой кожи, к которому прикасались те уроды.
Но ещё нельзя.
Мою голову шампунем и бальзамом, что принес Евгений. Не тороплюсь, растягиваю удовольствие…или же просто тяну время. Даю себе отсрочку, готовлюсь к предстоящему разговору.
Мысли путаются. Надо принять какое-то решение.
Стоит ли рассказывать всё парню.
Я до сих пор не решила. Тяжело…
Надеваю тёплый халат и выхожу из ванной комнаты. В прихожей, на кресле с кружкой кофе сидит Евгений.
— Садись, — стреляет глазами на диван напротив, а после на кружку на толе. — Пей.
Покорно сажусь напротив и отпиваю розовую субстанцию. Чувствую себя мухой под микроскопом. Взгляд парня нервирует, а когда я нервничаю ничего хорошего не происходит. В прошлый раз, вот, разбила об него вазу.
— Не смотри так, — выдаю внезапно.
— Как? — ни тени удивления или неловкости.
Только мне в данной ситуации неудобно и неловко, ему же откровенно похрен. Смотрит не отрываясь, фокусируется на некоторых интересующих частях моего тела.
— Будто смотришь на бездомного котёнка.
— Ну, ты на котёнка не похожа, это точно, — посмеивается легко, непринуждённо. — Рассказывай, принцесса.
Вся лёгкость слетает мгновенно и напряжение в комнате возрастает до космических высот. Сглатываю… и опускаю глаза. Мне стыдно рассказывать такое ему. Он парень. Симпатичный, молодой, и уверенный в себе. Я же разбитая, сломанная игрушка, которая вряд ли социализируется теперь. И довериться даже ему, тому кто спас меня от кошмара, тяжело.
— Правду, Ада, — давит взглядом. Понимаю, ложь не примет.
Окей…
— Мне двадцать два года…почти двадцать два года. Моё имя реально — Ада. Король Ада. Я дочь Король Виталия Андреевича, но его все знали под другим именем — Бессонов Виталий — Бес.
Вижу по выражению лица парня слышал о таком. Кто ж не слышал? В нашем городе мой папа был влиятельной и наводящей ужаса личностью.
— На самом деле всё банально просто, — получается даже слегка улыбнуться. — Мои родители погибли в авиакатастрофе, ты, наверное, слышал.
Кивает. Слышал. Кто ж не слышал? Четыре года назад
— Отец, он…он не был законопослушным гражданином, но и тварью последней, как Самсонов, не был. Бизнесмен — сейчас их так называют, — молчит. Кивает. — Кроме папы и мамы у меня никого не было, вообще никого из родственников. В тот день, когда погибли родители, я умерла вместе с ними. Жизнь перестала быть чем-то ценным для меня. Я закрылась в комнате и даже на похороны не пошла. Не смогла просто…а потом Самсонов так и не пустил на кладбище. Я у них ещё ни раз не была.
— Это поправимо, Ада, — впервые нарушает тишину Евгений. И теперь наступает мой черед кивать.
— Мне было почти восемнадцать. Ещё каких-то пара месяцев и я бы жила себе спокойно, тихо скорбела, строила бы свою жизнь. Но отец…написал завещание, о котором я ничего не знала. До двадцати двух лет обо мне обязан заботиться Самсонов Михаил. Или пока я не выйду замуж, потом уже на себя ответственность берёт муж.
Евгений молчит и не двигается. Я же каждое слово будто с корнями выдираю. Тяжело говорить обо всём.
— Я когда сбежала, просила Даню жениться на мне, но он отказался. Я не в обиде, каждый ценит свою шкуру. Если бы Самсонов узнал, то меня быстро бы сделали вдовой.
— Почему тебе нужен опекун? Я не пойму.
— Всё упирается в деньги. В чёртовы деньги, Евгений. Даже не в них, а недвижимость и власть. Самсонов встал у руля компании, как моё доверенное лицо, а меня посадил на цепь. Изредка приносил документы на подпись, которые сам по доверенности подписать не мог. Все политики и влиятельные люди нашего города думают, что я люблю Самсонова.
— Не пойму, — трёт лицо руками. — Хорошо, допустим. Но нахрена он над тобой издевался всё это время?
— Не понимаешь? — презрительно бросаю в ответ. Такие как Евгений и не поймут, они выросли в другой среде. Для них это всё дикость. И сейчас я убедилась, что правильно сделала, что не рассказала всю правду. — Он урод! — голос звенит от злости. Сейчас я говорю абсолютную правду. — Конченный ублюдок! Ему доставляет удовольствие, боль, унижение, насилие. И он…не всё время…Последние полгода только…до этого, он не трогал меня…
Кривится. Ему противно даже слушать о таких вещах. Неженка…
— Послушай, — пересаживается ближе, но предусмотрительно держит дистанцию. — Ада, мой друг Матвей перерыл всю сеть в поисках информации о Самсонове, но нашел лишь статьи и общие данные. У него даже дома не везде камеры стоят. Для того, чтобы тебя защитить нам необходима информация, может ты помнишь или знаешь что-то что поможет нам?
Смотрю на парня, красивый, взволнованный, участливый. Мечта любой девушки. Кому-то повезет полюбить такого, как Женя…Сокращаю его имя и жмурюсь. Пробую на вкус…Приятное и ему идет. Тут же осаждаю себя. С ума сошла?