Моя ненормальная

Кинкейд Алексия

Не отказываю себе в этом. Рисую пальчиками, черчу зигзаги, ощущая подрагивания и маленькие искры, что высекает наше соприкосновение. Веду выше. Грудная клетка на миг замирает, а потом будто с грохотом падает и снова раздувается.

Понимаю, что Жене сейчас тоже тяжело. Он борется с желанием ради меня. Даёт возможность привыкнуть к нему. Поэтому не останавливаюсь, лишь на секунду прикрываю глаза и замираю, давая себе возможность просто прожить эти прикосновения.

Не съел, не убил, не трахнул. Лежит, не давит, не торопит…

Двумя

пальцами обвожу ярко выраженный кадык и острые скулы. Он будто высечен из камня. Красивый, сексуальный и… мой.

Женя мой…мой же?

— Мой… — срывается тихо с моих губ.

— Твой, — слышу его голос.

Пробегаю пальчиками по губам, чувствуя, как вырываются тяжёлые, горячие выдохи Жени. Они обжигают пальцы, заставляют дрожать всем телом.

Тянусь рукой выше, взъерошиваю волосы. Зарываюсь ладошками и подаюсь вперед, падаю ему на грудь.

— Ммм, Ада, девочка моя, — шепчет в мой подбородок, пока я перебираю жесткие волосы.

За всем этим исследованием не заметила даже, что острая фаза страха отступила, а на смену пришло новое чувство — интерес. Я буквально рассматриваю каждый сантиметр мужского тела.

Ощупываю горячую кожу и вдыхаю вкусный мужской аромат.

Выдыхаю задушено, сглатывая скопившуюся слюну и решаюсь на следующий шаг.

Перекидываю ногу, седлаю бёдра парня.

Живот под моими руками вибрирует на новой, какой-то сверхъестественной частоте.

Провожу руками до плечей, укладываюсь на грудь и слушаю сумасшедше бьющееся сердце. Он тоже волнуется, переживает…но сохраняет неподвижность. Ради меня…

А я ради него? Что я сделала, ради этого замечательного парня?

— Женя? — зову тихо, попутно привстаю, заглядываю в лицо.

— М? — отзывается тихо.

— Обними меня. И…поцелуй…

Рай или Ад…

Кто я сейчас?

Для чего?

Зачем?

Где я?

Мне, кажется, я не только не смогу ответить на эти вопросы, я даже себя воедино собрать уже не смогу.

Путь к этому моменту прокладывал упорно и с замиранием сердца. Теперь же, боюсь, чтобы этот орган попросту не сдулся, словно шарик, пока нежные ручки моей королевы меня исследуют…пока я тянусь губами к ней.

Стыкуюсь с отягощением, которое выражается в долбанном треморе и искрах, что высекаем совместно. Касаюсь мягких губ невесомо. Даже подумать страшно о том, что она может отступить, если я вдруг сделаю что-то не так. Поспешу, надавлю.

Поэтому просто прижимаюсь, едва прихватывая нижнюю, полную губу. Зажимаю и провожу по ней язычком. Это не про поцелуй на самом деле, это что-то больше животное, хищное и собственническое. Помечаю собственным вкусом, хотя хочется запечатлеться не только на губах, но и там…между ног. Стереть все воспоминания и прикосновения ублюдка. Чтобы помнила только мои. Хотела только меня.

Ада, приоткрывая рот, касается языком, позволяет вторгнуться на её территорию.

Так всегда.

Наши поцелуи начинаются с того, что она как сапёр, разведывает и только потом впускает меня.

Углубляю поцелуй, осторожно кладу одну руку на талию. Безумно хочется прижаться оголёнными телами друг к другу, но знаю, что не позволит.

— Люблю тебя… — выдыхает слегка отстраняясь.

— До безумия… — добавляю. Она понимает, конечно же. Улыбается.

Застываем на пару секунд вот так, вдыхая друг друга, обнимаясь, не шевелясь. Это больше чем секс, это что-то неопределённо новое. Сладкое и родное. Для меня так точно.

— Хочу быть твоей. Полностью, Жень, — прерывает затянувшуюся минуту нирваны.

Мне хочется орать, что тоже хочу. Да я пиздец как хочу!

Но сдерживая себя, выдаю другое.

— Ты моя…моя королева Ада.

— Да, — трётся щекой о мою щёку, как котёнок. Такая же нежная, ранимая, хрупкая. Кучерявые волосы водопадом спадают, закрывая нас от всего мира.

В комнате есть только я и она. Мы ещё не одно целое, но с каждым касанием сливаемся и множимся. Чувства, ощущения раскидывают нас на миллиарды атомов и заставляют парить в сладком тумане счастья.

Ада разрывает объятия и потянув меня за руку, переворачивается на спину.

— Будет лучше если ты сверху, — всё же решаюсь напомнить. Всё-таки новая поза, никак не отражающая предыдущий горький опыт, намного лучше той, в которой её насиловал эта сука.

Но Ада лишь качает головой, отрицая.

— Я хочу так, хочу…хочу чтобы это был ты. Чтобы… — задыхаясь, пытается сказать. В уголках глаз скапливается влага, но не проливается. Сердце к херам выносит из грудины, распадаюсь прахом от боли, которую вижу в глазах любимой. — Чтобы ты помог мне забыть тот…опыт…Хочу так…

— Всё, всё, — торможу эту пытку. — Как скажешь, родная.

Снимаю крайне медленно ненужные детали одежды. С вожделением рассматриваю каждый миллиметр тела. Естественно, подмечаю шрамы, оставленные на долгую память, но вместо отторжения испытываю лишь жгучее желание их зацеловать.

Склоняюсь и конечно же целую. Каждую светлую чёрточку, каждый сантиметр на теле зацеловываю.

Дрожу на старте, а ближе к животику, начинает казаться, что даже вибрирую. Каждая мышца в теле натянутой струной звенит. И вроде бы вот он эпичный пик моей музыки, но нет…

Понимаю это, когда кладу руки на сведённые вместе бёдра.

В момент отстраняюсь и вопросительно заглядываю в распахнутые, но затуманенные глаза моей королевы.

Немой диалог…Краткий, сдирающий кожу выдох и…она несмело разводит свои стройные ножки.

Выдыхаю сипло, глядя в самый центр.

Это, мать вашу…мать вашу! Самое сокровенное, самое потрясающее, что я видел в жизни. Розово-красная плоть раскрывается под моим взглядом.

Словно под гипнозом жадно скольжу взглядом и не удержавшись тянусь рукой.