Моя ненормальная
Шрифт:
Я просто принимаю ситуацию. Что у кого-то было ещё хуже, чем у меня.
— Я… — подвисает. — Не стану врать. Кошмары мне снятся до сих пор. Я работаю с собой ежедневно. Почему-то все думают, что придя к психологу и излив душу, он тебя излечит. Нет. Не пройдёт то, что мы с тобой пережили, абсолютно бесследно. Но! В наших силах научиться это контролировать и жить дальше.
— Как? — голос проседает.
— Сначала, надо поплакать, Ада. Когда ты плакала в последний раз?
— Не помню.
— Это наша главная
— Почему?
— Потому что ты — это я, много лет назад. И я знаю, что это не поможет. Если захочешь поговорить об этом, я всегда к твоим услугам. Если же нет, то мы можем просто попить чаю.
Молчание, как и ожидание моего ответа затягивается. Понимаю, что должна что-то сказать — да\нет, но рот не открывается, а в голове полный фарш из разнообразных чувств. Единственное что очень чётко визуализируется и принимает мой исковерканный ум, это образ Евгения и те радостные моменты, которые мы пережили.
Только ради них я всё же открываю рот и заикаясь начинаю с самого, мать его, начала. Говорю даже то, о чем не рассказывала никому. Без эмоций, сухо излагаю факты, будто биографию на уроке рассказываю.
Меня уже давно не трогает отношение отца и матери, их уход из жизни. Огромные кровавые деньги, власть, которую я потеряла и имущество. Я рада, что у меня осталась я…и пока ещё Евгений. И ради нас двоих, старательно выкладываю всю правду девушке, сидящей напротив.
Иногда Кристина что-то уточняет, спрашивает, но не записывает в свой чудо-блокнот, что лежит на стеклянном столике. Это удивляет если учесть, что в фильмах они всё время что-то пишут.
— Ты не записываешь ничего обо мне. Почему?
— Потому что ты не на приёме. Я не твой психолог, а просто девушка, которая пережила тоже самое и хочет тебе помочь. Мне не надо записывать рассказ, потому что я не забуду твою историю даже спустя десять лет. Буду помнить каждое слово. Каждую твою эмоцию, Ада.
Мы разговариваем больше положенного времени. Занимаем час следующего сеанса другого человека, но и даже после этого уходить мне не хочется.
— Мы ещё встретимся? — вкрадчиво уточняет у выхода.
— С удовольствием, — улыбаюсь скованно. Той улыбкой, которую я откопала в своих закромах совсем недавно и которую дарила лишь Евгению и…Еве. А теперь и Кристине.
— Тогда послезавтра можно встретиться в более неформальной обстановке, как ты смотришь на это?
— Отлично.
На позитивной ноте выхожу от психолога.
В душе смешиваются разные понятия и трудно распределить теперь всё по полочкам. Вот будто бы и у психолога была, а в тоже время словно подругу нашла. Близкого по духу человека.
Спускаясь по мраморным ступенькам крыльца замечаю машину Евгения.
Он выходит и щурясь от яркого весеннего солнышка, идёт
— Как сходила?
— Сносно, — не решаюсь рассказать.
— Ада, — расстроенно выдыхает и я поднимаю глаза, чтобы соприкоснуться взглядами. — Мы договаривались друг другу рассказывать правду…
Выдыхаю натужно. Договаривались, только проблематично вот так с наскоку говорить о том, о чём прик молчать. В душе борюсь со своим страхом и сомнениями, на деле же…
— Она…хорошая. Мне понравилась Кристина. И мы встретимся послезавтра, — в ответ получаю счастливую благодарную улыбку.
— Отлично, — тянет к машине. Иду не сопротивляясь. — Я приготовил для тебя сюрприз.
— Какой? — осторожно уточняю.
— Увидишь, — заговорщицки подмигивает и едет куда-то.
Спустя минут сорок машина тормозит у кованных низких ворот с огромной надписью «Дорога в жизнь»
— Где мы? — зачарованно разглядываю красивую природу.
Разве в нашем городе есть такие места? Почти не тронутые человеком, технологиями, полностью животный мир в котором расположился небольшой домик.
— Это ферма, не ферма, питомник, не питомник. Дом принадлежит знакомому нашей семьи, пару недель назад он принял маленьких лисят. Я подумал тебе будет интересно. Здесь в основном животные которых он спас. Птицы, волки, лисы, собаки, кошки, дофига всех. Даже олень захаживает.
Мы проходим во двор. Навстречу открываются двери и оттуда вылетает огромная свора собак разных мастей. От породистых до дворняжек, маленькие и огромные, они кружат вокруг нас, а я с замиранием сердца смотрю на Женю.
Улыбка не сходит с красивого мужественного лица. Сжимаю его кисть чуть сильнее.
— Не бойся, — по-своему интерпретирует мой жест. — Они добрые.
Мокрые носы тычутся в мои ноги, лижут руки, кто-то особо шустрый даже пытается запрыгнуть на меня.
— Не бойся их, деточка, — к нам спешит седой мужчина. — Они здоровенные, но не опасные. Я лично зубы им подпиливал. Шучу.
— Это Василий Иванович. Дом и эти безобразники принадлежат ему.
— Да, — соглашается потирая бороду. — Идёмте, Стервочка рожает. Без меня у неё будет стресс.
— Стервочка? — с интересом переспрашиваю.
— Кобыла. Стервочка. Она племенная, красивая, — с гордостью рассказывает и ведёт через дом на задний двор. Мы только поспеваем за ним. — Осталось чуть-чуть и можно будет пить чай. Вы же не торопитесь?
— Нет-нет, — тут же отвечаю и за себя, и за Евгения, и лишь потом виновато поворачиваюсь к парню.
— Не торопимся, — улыбаясь подтверждает Женя.
— Очень хорошо. Тогда потом и покататься можно будет. Лошади…они же люди, прекрасные создания. А вот и Стервочка.