Моя невеста - интроверт!
Шрифт:
— Мышка, а мышка…
Я оторвалась от раздумий и посмотрела на оборотня.
— Время позднее, тебе бы поспать. Я провожу тебя до комнаты. А по поводу императора, если надумаешь с ним поговорить, то тебе нужно будет завтра к одиннадцати вечера подойти к кабинету ректора. Там все решите. В это время ученики уже будут спать, лишних глаз и ушей не будет.
Я, подумав, кивнула.
— А в мою комнату он больше не будет ломиться?
Оборотень, улыбнувшись, отрицательно покачал головой.
— Пошли, время позднее, я тебя провожу.
Глава 7
Император
Император невольно вспомнил прошедшие события ночи. Он, как дурак, стучался в дверь к своей избранной, ожидая, что она кинется к нему на шею с порога, он думал, что она так же чувствует его… Знает, как колотится его сердце! Но ему не открывали. Затем что-то зашуршало, и император увидел подсунутую под дверь записку. Для него! Первое письмо от его любимой! И пахло оно изумительно, орехами и мятой… Мрррр, какой запах. Император даже не очень спешил его открывать. Однако, когда открыл и прочитал…
Пелена ярости застила его глаза. Письмо было не для него! Оно было нежным, волнительным, теплым, но не для него! А для какого-то оборотня! Для какой-то блохастой твари по имени Люк! Как она посмела! Как она могла?!
Ничего не соображая от горя и страха, Арэллин выбил дверь. Вбежал, просил, чтобы она показалась. Чтобы скорее уехала с ним… Но. Девушка не спешила идти на контакт. А потом, судя по внезапно исчезнувшей тетради со стола, и вовсе убежала.
Император выбежал из комнаты следом за ней, хотя даже не представлял, где она. Ориентировался лишь на запах орехов и мяты, что шлейфом исходил от нее. Искал ее, словно был слепым… Он долго бежал неизвестно куда, путаясь в коридорах здания академии, однако, так и не смог ее найти. А запах… Этот чудесный запах куда-то улетучился, словно его и не было.
Но самое худшее было потом. Когда господин ректор попросил его зайти. И в кабинете у ректора уже сидел этот… оборотень. Император очень хорошо запомнил его имя, Люк.
— Гхм… Ваше Сиятельство, Арэллин. Думаю, что нужно прояснить с вами несколько вопросов, касательно вашей избранной, ученицы нашей Академии, Риммы Верещагиной. — начал разговор ректор.
Император, усмехнувшись и зло сверкнув глазами на оборотня, расположился в кресле, напротив собеседников, скрестив руки на груди. Приподнял бровь.
— Да? И что же, устроите мне, наконец, свидание с ней? Хотя, я так понял, что по свиданиям у нас мастер некто Люк? Особенно если дело касается чужой невесты!
Оборотень, сидевший напротив него, заметно занервничал. Поправил очки.
— Она… Ваше Сиятельство, она не обычная девушка… — начал было он, но Арэллин его перебил, с усилием сдерживая себя, чтобы не зарычать.
— Конечно, она не обычная девушка! Она МОЯ ИЗБРАННАЯ!
Ректор сурово приподнялся.
— Ваше Сиятельство, я понимаю Ваши чувства, но выслушайте хотя бы меня!
Император нахмурился еще больше.
— Римма и вправду не обычная девушка, она, как бы так помягче сказать… Не совсем общительна.
— Она хиккикомори! — раздраженно добавил Люк. — Бедная девочка была напугана до смерти вашим появлением, Ваше сиятельство! — процедил он.
Император дернулся как от пощечины. Этот пес знает… Знает о том, что произошло… А это значит, что он либо все видел… Либо укрывал девчонку у себя!
Шумно втянув носом воздух, дракон все же нашел в себе силы узнать значение незнакомого ему раньше термина.
— Что это значит? Хиккикомори?
— Это значит, что у нее острая боязнь общества и боязнь людей. Ее забрали из другого мира уже не гране истощения. Ведьма Моаг помогла ей, наложив полог невидимости. Так она могла учиться и ощущать себя в безопасности… Однако, ваше внезапное появление слегка выбило ее из колеи. К тому же, она человек. И никаких ответных чувств к вам испытывать не обязана. — сообщил ректор.
Арэллин, казалось, проглотил бокал вина с ядом. Ведь именно ядом казались эти ужасные слова про то, что его избранная Римма ничего не чувствует к нему. И к тому же она, быть может, не совсем адекватна, здорова…
— Да что это за бред вообще! — ледяным голосом ответил он. — Моя избранная не может быть больной! Если у нее боязнь людей и она забитая девочка со сломанным характером, как же она смогла оказать помощь, спасти этого блохастого недомерка?!
Люк зарычал, на пальцах отчетливо заострились ногти…
— Римма необычная. Она странная. И… Волшебная. От нее очень вкусно пахнет… — оборотень даже слегка прикрыл глаза, словно вспоминая что-то, что не укрылось от янтарного взгляда дракона, вызвав у того на лице ледяную усмешку.
— Что ж. Если то, что вы говорите правда, я хотел бы пообщаться с ней. Тет-а-тет. Надеюсь, хотя бы на это я имею право? К тому же, я не собираюсь требовать от нее скинуть полог невидимости. Пусть присутствует в невидимом виде… Постарайтесь уговорить МОЮ девочку. Если вы так все над ней трясетесь. Иначе я не гарантирую того, что перестану искать встреч с ней…
Утром я проснулась с больной головой. Словно с ярого перепою, честное слово! Казалось, что мир сейчас ополчился на меня в несколько раз больше, нежели обычно. Все говорило об этом: и то, что первой парой стаяло травоведение, которое я благодаря ночным событиям не успела доделать, и то, что небо было необычно пасмурное, и то, что голова раскалывалась, словно сейчас лопнет как стеклянный графин, в который налили кипяток. Но хуже всего было то, что вечером предстоял разговор с надменным Императором. Вот уж кого я точно не хотела видеть, но ректор… Ректор меня уговорил. В письменном виде, разумеется. И я была с ним согласна. Конечно, это попахивало мазохизмом, потому что только самоубийца решится поговорить тет-а-тет с тем чудовищем, что забрело ко мне ночью.
Умывшись ледяной водой, в надежде безуспешно унять головную боль, я хмуро поплелась в столовую. Меня все так же никто не замечал, да и я не старалась себя выдать, уже осмотрительнее прикасаясь к предметам. В столовой стоял шум и гам. Вовсю обсуждалась выбитая дверь комнаты номер тринадцать этой ночью.
— Это все призрак! — громко вещал парень с лисьими ушками. Теперь у него появилось достаточное количество почитателей, слушавших его чуть ли не с открытыми ртами. Он ведь первый заметил, что с этой комнатой что-то не то. — Я только хотел было лечь спать, как услышал жууууткий грохот. Прям, БАБАМ! Выглянул, а там дверь выбитая, и никого!