Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 2
Шрифт:
* * *
— Руки помнят, — прошептал Косой, поднимаясь от оптического прицела СВД.
Он знал, что Михалыч поедет именно в этом месте. Знал, что свернет на Каспаровские и попытается затеряться среди пустырей и старых хатенок окраины города.
Он стрелял с верхнего этажа бывшего кооператива «Раздолье». Четырехэтажное здание уже давно стояло заброшенным, и купивший его в девяносто втором бизнесмен из Москвы все еще не приступил к восстановительным
Косой поднялся на локтях, на своей стрелковой точке, которая представляла собой несколько сдвинутых вместе кабинетных столов, установленных на расстоянии метра от большой, пустой от стёкол оконной рамы.
Когда от остального редкого потока машин отделилась и стала у обочины, не поодаль от девятки Михалыча Волга ГАИ, Косой заинтересовался. Он поправил повязку на слепом глазу, взял рукоять винтовки, приподнял оружие на сошках и снова приник к прицелу.
* * *
Я замер на водительском, посмотрел на девятку, упирающуюся носом в столб. Он слегка накренился, но устоял. Провода чуть-чуть провисли и теперь покачивались на высотном ветре.
Было понятно, что тут поработал снайпер Кулыма. Я слышал отчетливые хлопки, когда подъезжал к месту аварии. Судя по количеству выстрелов и тому, что никто не пытался спастись из машины, снайпер отработал на совесть.
Узкая в этом месте Ефремова убегала вперед, к трассе Дон. Немногочисленные, в основном грузовые машины, торопливо проезжали место происшествия, стараясь не задерживаться ни секунды.
Я взял наган. Заглянул в барабан со стороны ствола, осмотрел пустые гильзы, остывшие внутри. Револьвер был полностью разряжен. Потом я вышел из машины. Спрятал оружие за пояс брюк. Медленно пошел к девятке. Где-то вдали уже слышны были звуки милицейских сирен. Вот-вот здесь будет наряд, и меня, скорее всего, задержат. Однако я должен был удостовериться, что эта сволочь по прозвищу Михалыч сдохла.
Я медленно пошел по обочине к их машине. Под капотом что-то шипело. Странно щелкал остывающий двигатель. Вступив на бровку зеленой травы, я пошел к столбу, под которым покоилась машина. Застыв, осмотрелся, подмечая вокруг высокие строения, где могли притаиться Кулымовские стрелки.
Зданий было немного: серое четырехэтажное, возвышающиеся вдоль Ефремова в нескольких сотнях метров к городу и еще одно — трехэтажное на той стороне дороги. Скорее всего, в этот самый момент за мной следит расстрелявший машину Михалыча боец.
Я зашагал дальше. Трава мягко проминалась под моими подошвами. Когда я услышал шевеление за машиной, то замер. Из салона, сквозь открытую дверь выбрался человек. Я не видел его за кузовом, но слышал, как он движется, как выползает из салона и падает на траву. Потом он встал, бряцнуло оружие.
— Ну здорово, Врач, — вышел из-за девятки Михалыч.
Лицо его было окровавлено: волосы спутались в сосульки, кровь стекала по лбу на брови. Одежда: джинсы и адидасовская ветровка были
— Не сдох еще, — сказал я.
— Меня так просто не убьешь. А вот ты щас сдохнешь.
Он хмыкнул и нажал на спуск. Когда ничего не произошло, Михалыч занервничал. Я направился к нему.
— Ты убил моего друга, — сказал я.
— Да? — Спросил он, мучаясь с автоматом. — Кого именно? Я даже и не помню.
— А тебе и не нужно помнить.
Я знал что произошло — Михалыч, придерживал затвор рукой, возвращая его на место, тем самым патрон не дослался в патронник. Я не собирался терять времени даром и кинулся к нему, чтобы отобрать автомат. Михалыч не выдержал и бросился на меня, пытаясь ударить автоматом, словно дубиной.
А защитился предплечьем. Ослабший после аварии Михалыч несильно хлопнул автоматом мне по руке и спине. Схватив Мехалыча за грудки, я отобрал Калашников. Пихнул бандоса на траву.
— Сука! — Упал он и стал отползать.
АК остался в моих руках. Я глянул на заклинивший автомат, потом на перепуганного бандита. Не думая ни секунды, я передернул затвор. Застрявшая пуля вылетела и беззвучно упала на траву. Новая гладко зашла в казенник.
— Стой! Стой, Врач! — Крикнул Михалыч отползая. — Ну стой ты! Давай поговорим! Чего нервничать?! Я тебя даже не знаю! Ты меня тоже не знаешь! Побазарим — точно найдем общий язык! Я же вижу, что ты не простой лошара с улицы! Ты ж нормальный пацан! А пацаны всегда договорятся!
Продолжая шагать к нему, я глянул в сторону дороги. Там на подходе к нам блестел маячками наряд милиции. Еще минута, и он будет сидеть.
— Нем не о чем договариваться, — ответил я, встав над Мехалычем. — Я не договариваюсь с мразями.
В следующее мгновение я наставил на него ствол автомата.
Глава 20
Михалыч испуганно посмотрел, но не на меня, а вдаль, туда, где выли сиренами милицейские машины.
— Сука, — прошипел он, борясь с собственным непослушным дыханием. — Мне в тюрячку нельзя… Нельзя мне на зону!
Потом он все же посмотрел на меня. В глазах его был страх, но не смерти. Он боялся чего-то другого. Боли? Может быть, неволи? Нет, тут было что-то другое…
— Застрели меня, — неожиданно попросил Мехалыч. — Застрели, ну!
Я нажал на курок АК немного сильнее. А потом не выстрелил. Нет. Эта падла хочет уйти слишком быстро. Слишком просто отделаться. Что-то в его взгляде подсказывало мне, что стрелять его сейчас — отгородить от худшей участи.
Михалыч оказался тем, кем я себе его и представлял: бешеный зверь, который отгрызет себе лапу, лишь бы не остаться в капкане. Но я не дам ему шанса на спасительную пулю. Не дам, в память о Жеке.