Моя по праву
Шрифт:
Поговорю с Владой и домой!
Провинция меня душит. Видимо, вырос я из нее, как когда-то из коротких штанишек. Не понимаю, как живет здесь Марк. Ему же сто раз предлагали перебраться в Москву или в Питер.
С двух сторон параллельными прямыми уходят вдаль залитые светом проспекты. Вдыхаю прохладный майский воздух и мысленно возвращаюсь к Владе.
Вот и встретились!
Все такая же красивая… И как прежде заводит только от одного взгляда. Ни к одной женщине я не испытывал подобных чувств.
Смесь дикой ярости
Еще ни одна женщина не предавала меня и не отказывала в свидании.
А эта…
«В прятки со мной решила поиграть, зайчона? Ну-ну…» – усмехаюсь мысленно.
Старое Владино прозвище действует как детонатор. Меня дергает от воспоминаний, словно чеку из гранаты вытащили. Мозг взрывается тысячами картинок.
Влада… Зайчона моя! Что же ты наделала?
Холодная дрожь пробегает по позвоночнику. А пальцы впиваются в перила.
Какого она до сих пор так на меня действует?!
«Надо собраться. А то расслабился, как балбес!» – пресекаю поток воспоминаний и фантазий.
И недовольно оборачиваюсь, услышав за спиной шум.
– Звонили детективы, – просачивается на балкон Гриша. – Говорят, вам на почту сбросили отчет.
– Хорошо, – киваю коротко и по дороге в кабинет проверяю сообщения в айфоне.
Так и есть! Пришло письмо.
Усевшись в кожаное кресло с высоким подголовником, лишь на минуту, пока скачивается документ, прикрываю глаза.
Что я надеюсь вычитать в этом гадском досье? Я же его изучил вдоль и поперек!
Работает Влада Николаевна в музыкальной школе имени Глинки. Преподает сольфеджио аж два раза в неделю. В свободное от работы время пишет саундтреки и продает их на аудиостоках.
Тоже хлеб с маслицем!
Имеет в собственности однокомнатную квартиру на краю города. Прописана там же.
Может, действительно заехала на Майский по какому-то поручению Марка и понеслась на свидание? Но в досье не было ни слова о мужике. Никакой личной жизни.
Даже зацепиться не за что!
Заново читаю отчет. Странное дело! И почему я не обратил на это внимания раньше. Если Влада пишет музыку, то должна где-то ее записывать. А этих сведений нет в досье. И до работы из спального района ей добираться далеко. А вот от Майского переулка всего несколько минут ходьбы. Получается, она у Марка живет?
И почему мне только сейчас это пришло в голову?! И куда смотрели местные детективы?
Перелистываю еще страницу. Пробегаю текст по диагонали и снова возвращаюсь в начало.
Что? Какого?
Этой страницы точно не было в первоначальном варианте!
Оторопело вглядываюсь в скупые строчки и ничего не вижу.
Что за…?
Даже дышать перестаю. Будто из груди весь воздух выкачали. Снова вчитываюсь в каждое слово. И не верю своим глазам.
Интергрит твою матрицу!
Полетаев Александр Николаевич.
Лихорадочно пролистываю дальше. Нахожу свидетельство о рождении ребенка.
Мать – Влада. В графе отец – прочерк.
Сколько ребенку? Чуть больше года! Вполне может быть моим. Нужно все проверить. Сделать тест ДНК…
Отомстила ты мне, зайчона, здорово!
Сжимаю челюсти, чтобы не заорать в голос!
Оторвать бы тебе голову! Как посмела утаить? Но это еще успеется.
Подскочив с места, нервно хожу по кабинету. Пытаюсь совладать с собой. Но куда там! Неожиданно даже для себя со всей дури бью кулаком в стену, сминая, словно бумагу, толстый гипсокартон. С полок падают книги, вазы, какой-то цветок в кашпо.
Бей, круши! Я заплачу!
На грохот прибегает Гриша. Смотрит обалдело. Но молчит. Видимо, пытается понять, что на меня нашло.
Тебе тоже достанется, мальчик. Но позже. Когда я сверю оба отчета. И ткну тебя носом, как нашкодившего кота.
Какого… эта информация отсутствовала в первоначальном варианте?
Вспоминаю нарядный сшив на золоченых кольцах. Дорогую глянцевую бумагу. Красиво, ничего не скажешь! Вот только господа сыщики листы не удосужились пронумеровать! Или я не заметил!
Снова вглядываюсь в экран айфона. Нет тут никакой нумерации. Наверняка просто вырвали лист. И думали, что прокатит. Нетрудно догадаться, кто постарался!
– Позвони пилотам, пусть готовятся. Через час планирую вылететь в Питер. Нужно срочно вернуться в Сестрорецк… – приказываю тихо. Не поворачиваюсь. Тупым взглядом смотрю в окно.
– А эта квартира?
Не вижу лица помощника. Но в голосе чувствуется тревога.
– Больше не нужна! – отрезаю, потирая ободранные костяшки. Слегка морщусь от саднящей боли.
Распахнув рывком дверь, выхожу на балкон. Нужно продышаться и придумать план действий. Занять голову. Иначе разнесу тут все…
8. Он не вернется
– Да не волнуйся ты так, – нетерпеливо отмахивается Марк Васильевич.
Добродушно принимает из Галиных рук чашку с чаем. Натыкает маленькой серебряной вилочкой тонкий ломтик лимона и, положив его в чай, смотрит на меня с нежностью, граничащей с жалостью.
– Не бойся, Влада. Это не комильфо. Нужно себя уважать в первую очередь, – заявляет Черкасов. – Он улетел к себе. Мне доложили.
Нет нужды объяснять, кто это он. И так ясно. Градов!
– А вдруг вернется? – переспрашиваю напряженно. – Может, мне пока к себе на квартиру съехать? Сюда он точно заявится. А мой домашний адрес наверняка не знает…
– Влада, Влада, какая наивность, – усмехается Черкасов. – Мой брат – въедливый тип. Да и адрес пробить – пара пустяков.
Понуро опускаю голову. Сосредоточенно рассматриваю белоснежную скатерть. Руки дрожат от волнения. Ставлю чашку на блюдце. Боюсь расплескать кипяток. Да и кусок сейчас в горло не лезет. Аж тошнит от волнения.