Моя подруга Элис
Шрифт:
Мама с папой все говорили и говорили и никак не могли остановиться. Они говорили об ответственности, о том, что значит быть взрослым человеком, и все такое прочее. При этом было не похоже, чтобы они злились, и голоса тоже не повышали.
После двадцати минут столь содержательной беседы я была готова лезть на стенку. Вместо нее я бы куда охотнее выдержала хорошую пятиминутную взбучку с последующим суровым наказанием, лишь бы поскорее покончить со всем этим.
В конце концов мама с папой объявили, что в качестве наказания поручают мне целую неделю разгружать посудомоечную машину, а кроме того, каждые три дня пылесосить дом в течение месяца. Я уставилась на них в изумлении. Не такое уж и суровое наказание. Я и так почти все время выполняла какую-то домашнюю работу. Наконец, мама с папой поднялись, чтобы уйти. Папа потрепал меня по плечу и сказал:
– Не переживай, Мэган, все будет хорошо.
– Должны
Затем они ушли.
Я несколько минут обдумывала последние мамины слова, пока до меня, наконец, не дошел их смысл. Ну конечно, маме с папой нужно было как-то отреагировать на случившееся и определить мне наказание на случай, если родители Элис позвонят им и спросят, какие меры в отношении меня они приняли.
Подумав об этом, я невольно улыбнулась. Возможно, мне достались не самые худшие в мире родители. Нет, в идеале я бы, конечно, предпочла, чтобы они почаще баловали меня шоколадом и электронными игрушками и пореже пичкали овощами, а также нагружали домашней работой, но, как говорится, хотеть не вредно.
После этого мы сели вместе ужинать. Мама приготовила мое любимое блюдо, цыпленка с макаронами. Только теперь я начала осознавать преимущества своего нового положения. Мне больше не надо было украдкой таскать в комнату продукты, чтобы покормить Элис. Не надо было по двадцать минут тратить на туалетный альпинизм ради того, чтобы умыться. Я была счастлива от того, что после еды могу просто развалиться на диване и спокойно посмотреть телевизор вместе с мамой, папой и Рози.
И тут вдруг мне стало очень и очень стыдно.
Перед тем как лечь, я попросила у мамы разрешения проверить почту.
Мама не возражала.
– Только учти, – предупредила она, – не слишком расстраивайся, если не обнаружишь письма от Элис. Ее мама очень сильно на нее рассердилась, так что, думаю, она еще не скоро разрешит ей подходить к компьютеру.
К счастью, мама ошибалась. У меня было письмо от Элис. И еще какое!
Привет, Мэган!
У меня для тебя две новости, одна плохая, другая хорошая. Плохая в том, что мне запретили писать тебе целый месяц. Хорошая – в том, что три раза в неделю мама уходит по вечерам играть в бридж и даже не будет догадываться, что я включала компьютер. Джейми уже спит, так что мне не придется подкупать его, чтобы молчал. Надеюсь, тебя наказали не слишком строго. Знаю, я обещала взять всю вину на себя, но когда мама с папой так внезапно появились, у меня все вылетело из головы.
Когда мы пришли домой, мама накинулась на меня, как сумасшедшая, и орала целую вечность. Потом, как обычно, принялась во всем обвинять папу и кричать на него так, будто меня вовсе не было рядом. Я все хотела сказать папе, чтобы он защищался, а не стоял как истукан и не позволял ей так с собой разговаривать, но у меня не хватило духу. Дальше мама завела свою любимую пластинку под названием «бедная я, несчастная».
«Как вы могли так поступить со мной, после всего того, что я сделала для вас», – причитала она. И тут случилось чудо – мой папа впервые в жизни вышел из себя. В гневе он оказался страшен, но и прекрасен тоже. Он сказал, что все, что мама сделала для этой семьи, так это ее развалила, и что если из нас с Джейми теперь вырастут малолетние преступники, то это будет целиком ее вина. А еще папа обозвал ее безмозглой карьеристкой. А потом сказал, что больше не намерен терпеть ее самодурство и что затаскает ее по судам и лишит родительских прав, если отныне она не будет отпускать нас с Джейми к нему на каждый второй уик-энд и на половину всех школьных каникул.
Я так им гордилась, когда он все это говорил! А мама стояла и молчала. Думаю, она даже немного испугалась. Хотя, знаешь, не такая уж она и плохая, как говорит отец. Просто ей нужно больше пространства для жизни. Думаю, я ее понимаю. Так вот, папа заставил ее пообещать, что мы сможем приезжать к нему на выходные раз в две недели, и знаешь, что она ему ответила? Она согласилась! А значит, я смогу приехать к тебе на целую неделю рождественских каникул и еще на кучу выходных до того. Так что, видишь, Мэган, мы все-таки победили. Наш план сработал!!!!!! Благодаря тебе я теперь смогу намного чаще бывать дома, хотя это, конечно, вовсе не то, что вернуться навсегда. Должна признать, что навряд ли такое вообще возможно. И как только я вообще могла верить в подобное?
Спасибо за записку. Она меня обрадовала и огорчила одновременно. Но давай не будем о грустном. Давай думать только о хорошем. Например, о том, что всего через девять дней мы снова увидимся. Девять дней – это даже меньше, чем полторы недели. И о том, что мне больше не придется спать на полу, есть сухую лапшу и заниматься туалетным альпинизмом.
Урааааа!!!!!
Поскольку было уже совсем поздно, я ответила совсем коротким письмом:
Эл, это самые потрясающие новости из всех, что мне доводилось слышать.
P.S. И ты никогда не станешь для меня далеким воспоминанием!
Я не была до конца уверена в последней строчке. Возможно, она звучала излишне напыщенной, но я все равно решила ее оставить. Мы с Элис столько пережили вместе за последнее время, что, уверена, она все поймет правильно.
Я отключила компьютер и пошла спать. Мама, как всегда, зашла пожелать мне спокойной ночи.
– Как думаешь, мне стоит заглядывать под кровать? – пошутила она. – А то вдруг там опять кто-нибудь прячется?
– Не стоит, все чисто, – заверила ее я.
– Мама поцеловала меня и выключила свет.
Ну и долгий же выдался денек.
Глава двадцатая
Сегодня первый день Рождества. Совсем скоро Элис приедет к отцу на каникулы и проведет здесь целых десять дней, потому что ее мамаша отправляется отдыхать на Лансароте [8] . Узнав об этом, моя мама долго смеялась, говоря, как это, должно быть, приятно взять и отдохнуть от бриджа, тенниса и ежедневных походов в салон красоты. Когда она поняла, что я все слышу, то немного смутилась и не стала продолжать.
8
Остров Канарского архипелага.
Наверное, стоит вкратце рассказать, что у нас произошло за это время.
После тех осенних каникул вернуться к занятиям оказалось едва ли не тяжелее, чем в сентябре. Но уже через пару недель дела начали постепенно налаживаться. Однажды я заметила, что Грейс и Луиза, две лучшие подружки Мелиссы, с ней больше не разговаривают. Я не могла понять почему, но спросить, разумеется, не решалась. В тот же вечер я написала об этом Элис, и она предположила, что Мелисса наверняка обиделась из-за того, что те не достаточно глубоко склонились перед ней в реверансе. В ответ я высказала догадку, что они, возможно, забыли выразить очередное восхищение по поводу ее волос или новой куртки и все такое прочее. Мне было глубоко наплевать, из-за чего в действительности у них вышла ссора, просто приятно осознавать, что еще два человека на земле поняли, что на Мелиссе свет клином не сошелся.
На следующий день мисс О’Хёрли решила нас пересадить. Мелиссе выпало сидеть за одной партой с Джейн. Помню, все тогда очень смеялись, а Мелисса побагровела от злости, но ничего не посмела сказать мисс О’Хёрли, потому что та не намеревалась менять своего решения. Джейн сидела не шелохнувшись и демонстративно молчала. Мне даже стало чуточку ее жаль. (Но не настолько, чтобы снова сесть с ней за одну парту вместо Мелиссы.)
А меня мисс О’Хёрли посадила рядом с Луизой. Раньше я бы удавилась при одной мысли об этом, но Луиза на самом деле оказалась очень милой девочкой. На перемене она поделилась со мной чипсами. А когда я рассказала ей анекдот, то она смеялась совершенно искренне.
Еще через несколько дней нам поручили разделиться на группы по трое для работы над проектом. Луиза предложила мне присоединиться к ним с Грейс. Я дико обрадовалась, но виду не подала. Мы решили готовить проект по викингам и работали над ним целых две недели. Грейс и Луиза почти каждый день приходили ко мне домой после уроков, и мы вместе искали информацию в Интернете. Моя мама подкармливала нас морковными и сельдерейными палочками, но ни Грейс, ни Луиза ни разу не посмеялись над этим.
А после сдачи проекта Грейс пригласила нас всех к себе на пиццу, и мы повеселились на славу.
Я даже не знала, как рассказать Элис о своих новых подругах. Я вовсе не хотела, чтобы она меня ревновала. И не хотела, чтобы она думала, будто я о ней позабыла.
Но мне вовсе не стоило так беспокоиться. Элис сказала, что только рада тому, что у меня появились друзья и я больше не чувствую себя так одиноко. И сказала, что ей теперь будет не так совестно заводить друзей в Дублине.
В один из выходных дней, когда Элис гостила у отца, она пригласила нас вместе с Луизой и Грейс к себе домой. Мы смотрели кино, играли в баскетбол и просто болтали. Нам было здорово вместе!