Моя попытка номер три
Шрифт:
Естественно, я не рассчитывала с Мотей на большее, чем просто посидеть и пообщаться. Просто хотелось, чтобы и Игорь тоже немного приревновал. А днем, помнится, ему ой как не понравилось, что я приехала в компании с парнем.
— Да, конечно, — согласилась, радушно улыбнувшись бармену-администратору. — У тебя сегодня выходной?
— Да, выходной, — с нескрываемой радостью он тут же уселся напротив. — А ты что-то имеешь против Дим?
— Что? — не поняла я.
— Мне показалось, что тебе не понравилось имя официанта.
— А, ну да. Не просто не нравится. У меня на это имя аллергия.
— Вот как! — Мотя сложил перед собой руки домиком и уперся в них подбородком. Уставился на меня задумчиво. — Неудачные
— Угу. Причем дважды. Так что…
— Понятно, — серьезно отозвался Мотя и вдруг рассмеялся, оживился. — Ну так что? Текилу? Я попрошу, чтобы нас обслуживал другой официант. — Он заозирался, выцепил кого-то взглядом. — Ну вот, например, Гарик. — Мотя сделал приглашающий жест еще одному парню в униформе, тот тут же услужливо подскочил к нам, а через секунду уже понесся на всех парах к бару исполнять лаконично прозвучавший заказ: “Текила, ну и дальше сам знаешь”. — Ну так как? Гарик. В каких ты отношениях с этим именем? Нет никаких неприятных ассоциаций?
— Нет, все нормально. В моей жизни были только Димы.
Игоря я в расчет не стала брать. У нас с ним пока все было так зыбко и неопределенно, что загадывать наперед я не решилась, боясь сглазить.
— Надо же. Какая интересная судьба. И много их у тебя было?
— Нет. Всего лишь два.
— Ну, два — это еще не приговор. Бог, как известно, любит троицу.
На нашем столе как по волшебству возникла бутылка текилы, а также к ней лайм, фруктовая, мясная и сырная нарезки.
— Нет, нет, нет, только не Дима. Хватит с меня их, — категорично заявила я и, ухватившись за стопку, взглянула на собеседника. Зря я это сделала, потому что сразу же утонула в нежном цвете небесной лазури. Невольно я расплылась в смущенной улыбке. Черт. Черт. Черт. Как же он все же был красив, этот Матвей. На беду. Ой, на беду, я взялась тут с ним пить текилу. Поэтому тут же собралась и добавила. — И больше никаких голубоглазых.
Мотя рассмеялся, тоже поднял стопку:
— А они-то чем тебе не угодили?
— Они, неверные, разбили мне сердце, — печально отозвалась. — Так что никаких больше Димочек, и никаких красавчиков с вот такими вот глазками. — Я посмотрела на Мотю сквозь кристально чистое поблескивающее стекло, наполненное прозрачной жидкостью. — Ну что, выпьем?
— Ну что ж, выпьем. Хотя с тостом я в корне не согласен. Не все Дмитрии одинаково плохие парни, а уж цвет глаз вообще никак не влияет на верность, — при этих словах мой собутыльник покосился в сторону Игорька, о котором, к слову, за беседой с барменом я слегка подзабыла. Мой мелкий босс, восстанавливающий свои расстроенные чувства после нагоняя от отца, с фитоняшкой, кажется, уже порядком отошел. Грусть, печаль и озабоченность сошли с его лица. На нем теперь отражалось непомерное удовольствие. Прикрыв от блаженства глаза, он наглым образом слизывал соль, рассыпанную на сиськи-мячики блондинки. Нашел, видите ли, чем закусывать текилу. Бесстыдный развратник.
Мне, конечно, было обидно, что он там развлекался с другой. Однако, если подумать, я вряд ли бы сейчас хотела оказаться на месте той девушки. Секс — это прекрасно, но на людях заниматься такой пошлостью я не могла и не хотела. Огорченно отвернулась.
— Это мой босс. Мы просто коллеги, — пояснила я Моте, давая понять, что не являюсь подружкой неуважительно относящегося ко мне парня.
— Да? А говорила, что он твой друг, — Матвей разулыбался еще более обворожительно.
— Это чтобы некоторые не приставали, — вернула я ему улыбку. — Я же сказала — больше никаких голубоглазых.
— Понял, — кивнул ничуть не огорченный Мотя. — Тогда предлагаю просто за дружбу.
— Отлично. За дружбу, — и я тут же выпила.
Ух, и крепкая оказалась, зараза. Я быстро затолкала в рот услужливо поданный мне лайм, посыпанный солью, за ним кусочек сыра.
— Вообще-то,
В желудке у меня вдруг стало горячо, а в голове появилась легкость, отгоняющая проблемы прочь.
— Значит, следующую так и сделаем, — пообещала я, — на брудершафт.
Бармен задерживаться не стал. Тут же разлил еще по одной.
— Так не терпится поцеловаться? — усмехнулась я.
— Подружиться, — Мотя подмигнул.
— Ну что ж, давай.
Глава 21
Мой будущий друг переставил стул ко мне поближе. Тщательно растер между пальцев соль с лаймом. Я даже засмотрелась, какие они были у него красивые: длинные, загорелые, с аккуратно обработанными ногтями. А потом они аккуратно коснулись моей нижней губы, оставили на ней раздирающий кисло-соленый след, затем Мотя медленно облизал пальцы сам. Не отводя взглядов друг от друга, мы скрестили руки и выпили. Горло мне снова обожгло, задохнувшись от крепкого алкоголя, я не представляла как еще смогу поцеловаться. Надо бы быстрее клюнуть своего нового дружка в губы и бегом сунуть в рот что-то спасительно-нейтрализующее. Я так и сделала, быстрее прильнула ко рту парня, и там и нашла свое спасение. Губы вкуса лайма. Кажется, я не пробовала ничего вкуснее. С жадностью облизнула их, а он мои. Вздохнула с облегчением. Матвей этим воспользовался и тут же ворвался языком в мой рот. Вряд ли друзьям положено так делать, но голова моя еще больше пошла кругом. На голодный желудок я видимо быстро опьянела с двух рюмок. Дружеский поцелуй получился абсолютно нескромным. Жаль, что коротким.
Я так давно, оказывается, ни с кем не целовалась. Мне хотелось еще, но мы уже отодвинулись друг от друга. Я украдкой облизывала себе губы, а Мотя снова разливал.
— Ты не сильно частишь? — спросила, все еще возбужденно дыша.
— Нет. Я же бармен. Слежу, чтобы рюмки были полными. Пить сразу не обязательно. Давай я закажу тебе что-нибудь из еды.
Есть я давно хотела. Именно за этим сюда и пришла, но Игорек сбил мне весь аппетит. Я снова искоса взглянула на него. Мой любовник, похоже, все-таки нашел мне замену. Он уже откровенно тискал руками так понравившуюся ему грудь, а обладательница заманчивого пятого или даже шестого размера в ответ только подхихикивала. Мне стало грустно, и я снова ухватилась за налитую мне текилу.
Озабоченно проследив за моим взглядом и движением, Матвей сделал едва заметный жест, и Гарик тут же материализовался возле нас.
— Что-нибудь посытнее и очень-очень быстро, — изъявил желание мой сегодняшний кавалер.
Но как бы он ни старался накормить меня этим вечером, напилась я очень быстро.
Меня бесстыдно развезло, а в Моте я усмотрела замечательную жилетку для утирания слез.
— Представляешь! Он у меня был первым. Ничего для меня важнее него не было, только он и учеба. Больше никого и ничего не существовало в этом мире. Я заглядывала только в его голубые глаза, жила им, надышаться не могла. Ничего, абсолютно ничего от него невообразимого не требовала. Наоборот, сама потом после университета пошла работать и впахивала, впахивала, впахивала, чтобы он не сильно уставал, нас обеспечивая. И что ты думаешь? Он обозвал меня озабоченной трудоголичкой.
— Ну, он вообще-то прав, — вставил мне на это Мотя. Вообще, он оказался очень хорошим собутыльником. Подливать мне он не забывал, правда под конец начал слегка скупиться, выдавал по капле. Больше подсовывал под нос съестное. Кормил прямо с рук и выслушивал терпеливо пьяное нытье о несправедливости судьбы и о том, что все мужики сволочи, а Димочки — это особая порода скотины. А иногда вот вставлял такие ремарки здравомыслящего человека. — Впахивать должен мужчина, а не женщина. Женщина, если и должна работать, то для души.