Моя практика

Декан Михаил

Когда поезд прибыл на конечную станцию, мы пожали друг другу руки, он спросил мое имя, поблагодарил и устремился на перрон. Там его ждала хрупкая низенькая женщина, брюнетка, немного сутулая, без макияжа, но по-прежнему привлекательная. Двое детей весело завопили и бросились обнимать отца.

Китайский чайник с арабской вязью

Меня всегда привлекал Восток. Из-за богатой культуры и истории, из-за непривычных для русского человека обычаев, да много из-за чего. У меня найдется много единомышленников на этот счет.

Но главное, почему я люблю Восток, это их размеренность. То спокойствие, что присуще восточному народу, не сравнится ни с одним темпераментом в мире.

Один из способов углубиться в это умиротворенное состояние, это чайная церемония. Мне нравится посещать различные чайные в других странах, и я никогда не откажу себе в чашке хорошего чая. Под хорошим я подразумеваю тот чай, который что-то в себе несет. Нельзя пить его бездумно. Это поистине медитативный процесс. К тому же сам напиток должен быть особенным. Обладать лечебными свойствами или успокаивающими. Я люблю чай с мятой и другими травами, которые дарят ясность ума.

Я давно знаком с горными травами Кавказа, и знакомые привозят мне оттуда смеси полезных чаев. Это сильные травы, много их не выпьешь. Восточные чаи другие, в них есть особый характер. Тонкий и немного странный, но этим и привлекательный. Если кавказские чаи ассоциируются с мужским нравом, то восточные чаи напоминают неуловимую загадочную женщину.

Полтора года назад я в очередной раз посетил чайную. Это было уютное и довольно популярное местечко в Гуаньчжоу - в городе с самым большим в мире чайным рынком.

Почему-то именно мне подали чай в чайнике, не похожим на те, что подавали другим гостям, и я не привык пропускать подобные совпадения. Красновато-коричневый матовый чайник отличали рельефные надписи по всему периметру и два иероглифа на крышке.

Судя по отношению работников чайной, этот чайник никак не выделяли, но в нем определенно чувствовалось что-то неуловимое, мистическое. Как только его поставили на столик, я ощутил необычную энергетику предмета. Глиняный чайник сразу привлек мое внимание. Все время, пока китаец подливал мне чай и омывал чайник вкусным напитком, демонстрируя свои навыки и погруженность в любимую профессию, я рассматривал предмет и уже жаждал получить его к себе в коллекцию артефактов. Вокруг шумел народ, восторгался вкусом и церемонией, а я целиком ушел в изучение чайника.

Иероглифы, которыми он был расписан, оказались мне не знакомы. Я уже видел такие иероглифы ранее, когда работал на раскопках. Они означали только одно - чайнику несколько тысяч лет, и у него есть скрытая сила.

В ответ на мой скромный вопрос китаец позвал начальника, и ко мне вышел упитанный владелец чайной с хитрыми глазками. После пары минут обсуждения, он понял, что без чайника я не уйду, и решил заработать на причуде туриста.

Откупившись несколькими юанями, что в пересчете на рубли оказалось около пятисот рублей, счастливый я вернулся в гостиницу.

Мне не терпелось рассмотреть покупку. Чайник все еще поблескивал от чая и приятно пах. Матовость глины была приятна пальцам.

И только тогда, при детальном рассмотрении, я вспомнил, что это были за иероглифы. Арабская вязь.

"Эх, не спросил я, как у них оказался этот чайник", - подумалось мне, но возвращаться я не стал. Да и не важно было, ведь чайник уже принадлежал мне, и нужно разгадывать новую загадку.

Мне безумно хотелось раскрыть тайну чайника. Что за слова на нем написаны? Может, это заклинание? А что в нем хранили до того, как приспособили для чайных церемоний?

Я решил просить помощи у давнего друга - антиквара. Когда-то он был археологом, и мы вместе даже успели поработать, но по состоянию здоровья, он вынужден был уйти с раскопок. Признавшись один раз в любви к истории, он не бросил ее и теперь стал известным в узких кругах знатоком старинных вещей. Он мог мне помочь распознать чайник и рассказать о нем хотя бы немного.

Мы встретились по возвращении из Китая. Он был рад мне, и мы приятно посидели у него дома среди картин, резных кресел и другой роскошной антикварной мебели.

Когда волнующие темы для разговора закончились и перетекли в светское русло, я перешел к делу.

– Альберт, у меня к тебе вопрос. Вот этот чайник, что ты можешь про него сказать?
– и я отдал ему китайский сувенир.

Он надел очки, висящие на шейной цепочке, и внимательно всмотрелся в глиняное изделие. Он провел подушечкой пальца по иероглифам, открыл крышку, заглянул внутрь, оценил состояние донышка и обратной стороны крышки и, наконец, поставил чайник на низкий столик, у которого мы сидели. Альберт снял очки и зачесал рукой седые волосы.

– Ну что ж, я думал, ты сохранил былое чутье, но увы, оно тебя подводит. Этот чайник ничего не стоит. Искусная подделка под старину, намек на мистичность. И эти иероглифы. Я много иероглифов прочитал за свою жизнь, но эти ничего не значат, это просто набор символов. Где ты его взял?

– Купил в китайской чайхане.

– Хах!
– усмехнулся Альберт, откинувшись в кресле. – Это даже не исинская глина, из которой обычно делают китайские чайники для церемоний. Мог бы прийти с чем-то поинтереснее, чем китайская штамповка.

Чайник не был штамповкой, его сделали вручную, хоть и из простой глины, и Альберт знал об этом, но пренебрежительные слова наиболее четко обрисовали его отношение к моему приобретению.

Мы еще немного посидели, Альберт показал новые антикварные вещи, рассказал про последнего "клиента" - сумасшедшую женщину, которая коллекционировала четки и пыталась выкрасть у него четки из Египта, перед этим войдя в доверие и чуть ли не женив Альберта на себе. А напоследок мой друг сказал следующее:

– Твой чайник, может, и не имеет силы в антикварном мире, но вполне возможно, значит что-то в другом, - и Альберт кратко глянул вверх.
– Я знаю, ты этим увлекаешься, а я не особо верю, но помню, как к тебе липнет все потустороннее. Может, не случайно он к тебе попал. Расскажи потом, чем дело кончится.

Мы пожали друг другу руки, и я ушел.

В течение следующей недели чайник мирно простоял на полке в шкафу, и я периодически поглядывал на него, размышляя, как с ним поступить.