Моя прекрасная целительница
Шрифт:
И даже некоторую зависть. Хотя нет, не некоторую, а сильную и поглощающую.
Она вчера не ошиблась.
Эти чувства появились в тот самый момент, когда Эва прочитала заинтересованность и восхищение в глазах лорда Эдварда Дарлина, обращенных на Тину.
Молодые люди вернулись с прогулки и прощались у дома, потому что Тина решила ехать в деревню – кто-то там снова заболел и без нее совсем никак. А лорд так смотрел на ту, кого считал невестой…
Эва испытала настоящие шок и изумление. Чтобы такому мужчине, как лорд Дарлин, понравилась Тинка? Дочь прачки и солдата? Горничная? Плебейка без манер и родословной? Да разве такое возможно?!
После,
На Тинке ее платье, прическа, которую обычно горничные делают Эве, драгоценности, туфли, и зовут ее последние дни вовсе не Тинария Налт, а леди Эвелина Стрендж. И ведет она себя не как домашняя прислуга, скромно и тихо, а как леди из высшего общества, как хозяйка поместья – с достоинством, будто родилась леди.
Червячки ревности и зависти в сердце Эвы сначала понемногу, неуверенно, а потом сильнее стали выедать его. К концу вчерашнего дня Эве казалось, они так измучили сердце, что оно стало напоминать гнилое червивое яблоко. Мисс Стрендж долго не шла спать в свою комнату, не желая встречаться и разговаривать с той, что стала причиной страданий. Ждала, когда Тинария заснет.
Когда Эвелина проснулась утром и увидела рядом подругу, всмотрелась в спящее невинное лицо, вспомнила, как та добра и бесхитростна, то решила, что вчера излишне себя накрутила, и ей все показалось. Эва решила побыстрее закончить со спектаклем, который уже ее не радовал, и отправила Лору к жениху с определенным поручением.
Сейчас же девушка смотрела на Тину, стоящую перед зеркалом, и понимала, что только слепой не заметит, как девушка преобразилась за последние дни.
И дело было не только в прическе, платье или осанке. Прежде всего перемена читалась во взгляде, в котором появилось что-то новое… непонятное пока для Эвы. Что-то загадочное, словно девушка узнала какую-то тайну. И эта тайна заставляла Тинарию Налт светиться изнутри и преображала в необыкновенную красавицу. А Эву заставляла невероятно нервничать и злиться.
Утреннее платье из ниланского тонкого батиста голубого цвета, сшитое у модной столичной портнихи за баснословную сумму, очень шло Тинарии, оттеняя молодость и нежность, подчеркивая глубину взгляда. Девушка выглядела в нем тонкой и изящной, невероятно воздушной. Секрет чудесного платья был в том, что несмотря на внешнюю простоту, оно выгодно подчеркивало все достоинства той, кто его надевал. А поскольку девушки были похожи фигурами, цветом волос и лица, то платье удивительно шло Тине.
– Миссис Луисон, оставьте нас на минуту, – властно проговорила Эва.
Когда компаньонка послушно вышла, мисс Стрендж уставилась на подругу холодным оценивающим взглядом. Тоже новым – никогда еще она так не смотрела на Тину. Эва отметила мелькнувшее в голубых глазах недоумение.
– Тинка, ответь честно. Ты влюбилась в лорда Эдварда Дарлина? – Эва проговорила вопрос спокойным тоном, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Тинария замерла, большие голубые глаза широко распахнулись, затем на нежном милом лице отразилась гамма эмоций, таких разных и несовместимых между собой, что Эва озадачилась.
Растерянность, испуг, обида, решимость…
Тина быстро успокоилась и тихим голосом ответила:
– Что за странный вопрос? Разве можно влюбиться в того, кого знаешь несколько дней? В того, в кого влюбляться – истинное сумасшествие? В твоего жениха? Разве я легкомысленная и ветреная? Ты знаешь, что нет.
– Мне показалось вчера… – прищурилась Эва, смягчая тон, – и до этого тоже, ты в присутствии милорда Дарлина смущаешься, он вызывает у тебя восхищение…
– Эва, по твоей прихоти я каждый день общаюсь с высшим лордом королевства, героем войны и другом принца. Каждый раз преодолеваю себя, чтобы вести себя с ним как равная, как леди, не испытывать робости в его присутствии и хоть что-то произнести, чтобы поддерживать диалог, – вздохнула Тина. – Мне очень сложно. Может быть, еще и потому, что я действительно восхищаюсь лордом Дарлином и, возможно, не могу этого скрыть. Но при чем здесь влюбленность? С чего ты взяла это?
Эва подошла к расстроенной подруге и слегка обняла ее. Она была полна подозрений.
«И все же… неужели я ошиблась?»
– Я все время забываю, как тебе тяжело. Со стороны ты смотришься достойно, лишь немного смущенной, робкой, но это не может никого насторожить, – прошептала она. – Но часто ты довольна и весела…
«…а он так смотрит на тебя в эти мгновения…»
– Я довольна, что меня до сих пор не раскрыли, – со вздохом пробормотала Тина. – Уж не знаю, как потом буду смотреть в глаза твоему жениху и лорду Риду, но сейчас мне страшно, и я очень боюсь разоблачения.
– А ты не будешь смотреть им в глаза, будешь учиться в своей академии в нашей южной столице и грызть гранит науки.
– Ты уже написала рекомендательное письмо приемной комиссии? – оживилась Тинария.
– Пока нет. Но обязательно напишу, как только лорды уедут из поместья.
«А я выясню все, что должна», – мысленно добавила она.
Тина тут же скисла. Видимо, и от того, что письмо до сих пор не написано, и от чего-то еще.
«Не от того ли, что лорд Эдвард скоро уедет из поместья?» – Червячок ревности вновь вгрызся в сердце Эвы и жадно стал поедать самую сердцевину – там, где еще теплилось доверие и любовь к подруге детства.
– Миссис Луисон, – обратилась Эвелина к вернувшейся компаньонке, отстраняясь от Тины, с досадой отмечая, что голос прозвучал резче, чем она хотела. – Помогите Тине переодеться. И позовите, наконец, горничных. Хватит вам отбирать у них работу.
– Зачем мне переодеваться? – спросила Тина, ничего не понимая.
– Мисс Тинария прекрасно выглядит в этом нежном платье. Вы сами вчера его выбрали и сказали… – попыталась возразить миссис Луисон.
– Это платье ей не подходит, – спокойно отозвалась мисс Стрендж, подходя к гардеробной. – Я передумала. – В голосе прозвучали металлические нотки. – Его нужно надевать с корсетом, а Тина их не переносит. Не будем ее мучить.
– Я привыкаю к ним, – тихо проговорила Тинария. – Понемногу.
Эва зашла в гардеробную и стала внимательно рассматривать платья.
– Вот в этом платье тебе будет гораздо лучше.
Эвелина обернулась к подруге, не обратив внимание на фразу, держа в руках невзрачное коричневое платье, без всяких кружев и красивых пуговиц, закрытое до горла, со свободными длинными рукавами с манжетами, которое очень редко надевала, когда хотела поработать в саду.
– Ткань плотная, вполне можно надеть без корсета. Тебе будет удобно. И как раз поработаешь сегодня в розарии – пора его привести в порядок. Ты же убедилась в этом вчера, когда показывала розы лорду Эдварду? – Мисс Стрендж улыбнулась, не подозревая, что улыбка не затронула холодные злые глаза.