Моя прекрасная принцесса
Шрифт:
Джиллиан подумала, а не рассказать ли ему правду? Но хотя герцог – славный человек, он ясно обозначил свою позицию: семья хочет, чтобы она осталась в Англии, и он это желание поддерживает. Если она действительно желает вернуться на Сицилию, придется создавать впечатление, что она изо всех сил пытается стать приличной леди. Это означает, что придется принять помощь Левертона, по крайней мере пока. А вот когда все увидят, насколько бессмысленны их попытки, тогда они, возможно, начнут к ней прислушиваться.
– Хорошо,
Он пожал ее руку с соответствующей ситуации серьезностью.
Покончив с этим, они пошли дальше и вскоре вышли на Брук-стрит. Левертон собрался проводить ее до бабушкиного дома, но Джиллиан его остановила.
– Я знаю, что толком не умею понимать физиономические сигналы, но даже мне было очевидно, что вы не очень обрадовались, увидев мистера Страттона. Что касается леди Летиции… – Девушка покачала головой.
Что-то в этой женщине и в том, как Левертон на нее отреагировал, сильно ее смущало.
– В вашем замечании скрывается вопрос, мисс Драйден?
Она услышала в его голосе предостерегающую нотку, но решила не обращать на нее внимания. Любопытство – один из главных человеческих пороков.
– Даже мне было очевидно, что леди Летиция… ну, она назвала это поддразниванием, но мне показалось, что это больше похоже на флирт. Почему она флиртовала с вами на глазах у мужа?
Герцог нахмурился.
– Мисс Драйден, я не любитель сплетен. Вам тоже не следует ими увлекаться.
Она небрежно отмахнулась.
– В Лондоне все сплетничают. Кроме того, я всего лишь пытаюсь понять, какое поведение допускается между мужчинами и женщинами и какая степень… гм… фамильярности. Потому что леди Летиция вела себя с вами весьма фамильярно. – Джиллиан вскинула бровь. – Или я ошибаюсь?
На его лице отразилось отвращение.
– Нет, не ошибаетесь.
Джиллиан немного подождала, но герцог молчал, крепко сжав губы.
– Ну? – поторопила она. – Насколько хорошо вы знакомы с леди Летицией?
Когда Левертон наконец ответил, Джиллиан показалось, что он разжимал челюсти силой:
– Она едва не стала моей женой.
Глава 8
– Не было никакой необходимости ехать со мной, чтобы забрать их, – сказал Чарлз сестре, помогая ей выйти из экипажа. – Честно говоря, я думаю, что ты будешь только мешать.
Леди Элизабет Черч – графиня Филби и его младшая сестра, с разницей в четыре года – ткнула Левертона веером.
– Чарлз, я никак не могу понять, почему люди считают тебя образцом вежливости.
– Любой, кто знает тебя, наверняка простит мне недостаток хорошего воспитания.
Она засмеялась.
– Боюсь, как ни печально, но это правда. Я ужасно любопытна и хочу познакомиться с
– Поверь, ты очень быстро об этом пожалеешь. Поведение Джиллиан и святого приведет в бешенство. – Он повел сестру вверх по ступеням дома на Брук-стрит и несколько раз стукнул в дверь молотком.
– Джиллиан, вот как? Я и не знала, что вы с ней в таких близких отношениях.
– Элизабет, ты очень ошибаешься, если…
Дверь распахнулась, оборвав его.
Элизабет ласково пожала руку брата, проходя мимо дворецкого в холл.
– Я просто дразню тебя, дорогой братец. Думаю, это чудесно, что ты пытаешься им помочь.
Он уныло усмехнулся.
– Посмотрим, насколько чудесно, после сегодняшнего приема. Наши шансы на успех не выше пятидесяти из ста.
– Тебя следует похвалить уже за попытку, – произнесла леди Элизабет. – Мало кто стал бы так утруждаться.
Похвала сестры, как всегда, согрела ему душу. В их семье тепла катастрофически не хватало, в основном из-за нелюбви отца к отвратительно сентиментальным проявлениям родственной приязни. Чарлза и его старшую сестру Евгению вышколили, научив держаться со сдержанным достоинством. Хотя их мать была не столь сурова, как отец, все же и она ожидала, что старшие дети будут вести себя благопристойно, как подобает настоящим Пенли.
Элизабет же всегда отличалась от старших. Она росла счастливым ребенком, открытым и обаятельным, заставляя сойти с пьедестала даже отца. Затем превратилась в красивую девушку, потом – в прелестную женщину.
Элизабет всегда была душой их семьи – строила мосты и рушила стены. Это была изнуряющая работа, учитывая тупое упрямство старших, но она не жалела усилий. Однако даже Элизабет не удалось перебросить мостик через ту последнюю, фатальную пропасть между Чарлзом и отцом.
– А твой муж присоединится к нам на балу? – поинтересовался Чарлз, пока они шли вслед за дворецким в гостиную.
– Ты же знаешь, как он ненавидит толпы. Он с радостью остался дома с детьми. – Она грустно вздохнула. – Предпочитает общество малышей компании разумных взрослых. Просто не знаю, что с ним делать.
Элизабет обожала своего мужа, добродушного человека, предпочитающего спокойную жизнь в деревне водовороту светских развлечений. Но он любил жену, поэтому послушно привозил ее в город на сезон. В Лондоне он исполнял свои обязанности в парламенте, оставляя светскую жизнь своей супруге.
– Сомневаюсь, что на балу у леди Баррингтон будет много разумных взрослых, – сказал Чарлз. – У этой женщины мозгов как у птички, если они вообще есть, и у большинства ее гостей тоже. Вряд ли я смогу вести там умные разговоры.