Моя прекрасная жертва
Шрифт:
– У вас есть сладкий чай? – спросил Тэйлор.
– Да, со льдом. Принести?
Он кивнул и вопросительно посмотрел на мужчину напротив:
– Долтон, ты что возьмешь?
– У них нет вишневой кока-колы, – пробормотал Долтон насупившись и спросил, посмотрев на меня: – Почему в этом чертовом штате Колорадо ни у кого нет вишневой колы?
Тэйлор облокотился о стол. Мускулы предплечий налились под испещренной татуировками кожей.
– Я с этим смирился, – сказал он. – Смирись и ты, старик.
– Я сама могу сделать
– Это не то же самое. – Долтон бросил меню на стол. – Просто принесите воды.
Я забрала меню и наклонилась к его лицу:
– Конечно, это не то же самое. У меня получается лучше.
Когда я уходила, за моей спиной раздавалось хихиканье.
– Ого! – сказал кто-то.
По пути к бару я остановилась у столика Дона:
– Все в порядке?
– Угу, – промычал Дон, жуя стейк.
Он уже заканчивал свой обед. Все остальные тарелки, кроме блюдечка с чизкейком, были дочиста выскоблены. Я похлопала его по тощему плечу и пошла заниматься напитками. Два пластиковых стаканчика наполнила водой со льдом, один – холодным сладким чаем. Потом начала готовить вишневую колу для Долтона.
Федра выглянула из двустворчатой двери и, нахмурившись, кивнула в сторону людей у входа.
– У нас очередь? – спросила она, вытирая руки о полотенце, повязанное вокруг талии вместо фартука.
Федра родилась и выросла в Колорадо-Спрингсе. С Чаком познакомилась на концерте. Она была самой настоящей хиппи, он тоже пытался хипповать. Когда-то они вместе сидели на митингах в защиту мира, а теперь управляли самым популярным в городе кафе. Один ресторанный гид назвал «Пилу» лучшим местом для обеда в Колорадо-Спрингсе. При виде гостей, стоящих у двери, Федра всегда очень нервничала.
– Если у нас хорошо кормят, это естественно, что людям приходится ждать. Наплыв посетителей – это же здорово! – сказала я, подмешивая к кока-коле свой особый вишневый сироп.
Федра носила длинные волосы цвета соли с перцем, разделяя их на пробор и собирая в кудрявый пучок. Веки казались тяжелыми из-за морщин на оливковой коже. Любой, кто знал эту миниатюрную женщину, вскоре убеждался: стоит ее разозлить, и она превратится в медведя. Федра мечтала о том, чтобы все жили мирно и порхали, как бабочки, но не собиралась терпеть абсолютно ничего, что ей не нравилось.
– Наплыв посетителей продлится недолго, если их не будут принимать по-людски!
С этими словами она бросилась к входной двери – извиниться перед ожидающими и пообещать им, что места скоро освободятся.
Гость за двадцатым столиком как раз подписал чек. Федра подскочила к нему, поблагодарила и сама убрала посуду. Потом жестом велела Кёрби усадить пришедших.
Я погрузила напитки на поднос и направилась в другой конец зала. Пожарные все еще разглядывали меню. Значит, до сих пор не решили. Я мысленно выругалась.
– Вы пока не готовы сделать заказ? – спросила я, расставляя стаканы.
– Я заказывал воду, – проворчал Долтон, поднимая свою вишневую колу и хмуро ее разглядывая.
– Попробуйте. Если не понравится, принесу воды.
Он сделал глоток, потом еще один и выпучил глаза:
– Тэйлор, она правду сказала. Это лучше, чем фабричное пойло.
Тэйлор посмотрел на меня:
– Тогда и мне принесите.
– Хорошо. Что будете есть?
– Нам горячие бутерброды с индюшатиной и специями.
– Всем? – с сомнением спросила я.
– Всем. – Тэйлор возвратил мне заламинированный листок.
– Отлично. Сейчас сделаю вам вишневую колу, – сказала я и пошла проверять другие столики.
Гул голосов множества посетителей отражался от оконных стекол и возвращался прямо к барной стойке, за которой я готовила напиток для Тэйлора. Кёрби, поскрипывая туфлями, прошла через зал, выложенный оранжевой и белой плиткой. Федра обожала все яркое и хулиганское: смешные фотографии, побрякушки, вывески. Интерьер был эклектичен, как и сама хозяйка заведения.
– Можешь не благодарить, – сказала Кёрби, заправляя блузку под юбку.
– Ты имеешь в виду подставку для подноса? Я тебя уже поблагодарила.
– Я имею в виду компашку знойных пожарных, которых усадила за твой стол.
Кёрби едва исполнилось девятнадцать, и щеки у нее до сих пор были по-детски пухлые. Сама она еще в школе начала встречаться с Гуннаром Моттом, а меня упорно пыталась познакомить с каждым мало-мальски приличным мужчиной, который входил в дверь нашего кафе.
– Нет, – просто ответила я. – Мне они неинтересны, так что брось свое дурацкое сводничество. Кстати, они не пожарные, а пожарная бригада сельскохозяйственного управления.
– Есть разница?
– И большая. Начнем с того, что они тушат пожары не в городе, а в лесу. Проходят многие километры по пересеченной местности и таскают за собой свое оборудование. Работают двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Где бы ни загорелось, лезут туда, пилят упавшие деревья, копают пожарозащитные линии…
Кёрби посмотрела на меня: моя речь не произвела на нее впечатления.
– Не вздумай что-нибудь им про меня сказать, – предупредила я. – Серьезно.
– Почему? Они, все четверо, такие симпатичные! Беспроигрышный вариант!
– Потому что сваха ты фиговая! Даже не пытаешься вникнуть, какие парни мне нравятся. Просто норовишь свести меня с каждой второй особью мужского пола, чтобы опосредованно реализовать свои фантазии. Помнишь, как в прошлый раз я из-за тебя целый вечер убила на какого-то мерзкого туриста?
– Он был сексуальный… – мечтательно протянула Кёрби.
– Он был занудный! Без умолку болтал о себе, о тренажерном зале… и снова о себе.
– Тебе двадцать четыре года! – продолжала наступать Кёрби. – Можно и потерпеть часок нудной болтовни ради трех часов обалденного секса.