Моя принцесса

Элтэнно. Хранимая Звездой

– Я знаю, милая. Знаю, – обнимая, попытался утешить он дитя.

– А мама там, на небе, присмотрит за ним?

Джонатан поглядел в невинные заплаканные глаза, голубые словно небесная бирюза, и его сердце сжалось от боли. Дочка была слишком похожа на свою мать Анну. Она росла маленькой копией его жены, а свою жену он любил всей душой и до сих пор с трудом принимал, что она ушла из жизни так рано.

– Разумеется. Наверное, они сейчас вместе вон на том облачке. Уверен, они стоят рядом и смотрят на нас.

– Правда?

– Правда.

Минуту назад мне показалось, что я заметил, как Эрн машет нам оттуда хвостом.

Девочка тут же подняла головку к небу, стараясь углядеть тоже самое. Но, конечно, она ничего не увидела.

– Жаль, что они вынуждены прятаться он нас, – тихо вздохнула она.

– Жаль. Но я-то с тобой.

– Ты со мной, – подтвердила Лиза и сжала его руку совсем крепко. – Я люблю тебя больше всех, папочка. Ты один у меня. Мне больше некого любить.

– Ну, не печалься, милая, не надо. К чему, когда я с тобой рядом?

– А ты будешь со мной рядом всегда?

– Пока дышу, я всегда буду рядом с тобой и всегда буду любить тебя.

После этого отец и дочь неспешно пошли по тропинке к дому. Летний полдень не был чрезмерно жарким, а потому отсутствие ветра приносило удовольствие телу. Луг был полон пахучих трав. И всё бы хорошо, насколько оно может быть хорошо в день похорон домашнего любимца, но в голове Джонатана отчего-то беспрерывно крутились гневные мысли о докторе Джеймсе.

О, видел бы этот мерзавец сколь глубоко горе его малышки! Как он мог выдумать такое? Какая она убийца?!

– Ты самая добрая девочка из всех, что я знаю, – серьёзно сказал он Лизе и вдруг закашлялся.

– Тебе плохо?

– Нет, просто в горле запершило.

– Не болей, папа. Я не хочу, чтобы ты болел, как… как Эрн!

Он поглядел на неподдельно встревоженную дочь. Она была сильно напугана. Слишком сильно. И всё же к нему быстро пришло в голову как утешить её. Джонатан снял с левой руки перчатку и показал девочке свою ладонь.

– Смотри. Видишь линии на моей ладони?

– Да.

– Вот эта, – указал он пальцем, – линия жизни. Она показывает сколько может тот или иной человек прожить. Поэтому не переживай, Лиза. Видишь, какая она у меня длинная? Одна гадалка некогда мне сказала, что с такой линией жизни люди могут дожить до ста лет.

– Ой, и у меня такая же длинная!

– Значит, мы с тобой будем жить очень долго. И непременно счастливо.

– Как в самой настоящей сказке? – улыбнулась она ему.

– Да, как в сказке.

– Тогда можно я буду принцессой? Можно? Я так хочу стать принцессой!

– Ты и есть моя принцесса.

Джонатан рассмеялся, а после наклонился, чтобы поцеловать девочку в лоб, но тут же почувствовал острую боль в грудине. Неприятное ощущение оказалось чрезмерно сильным и неожиданным, но мужчина постарался не показать виду, что ему ни с того ни с сего сделалось чрезвычайно плохо. Он всё же поцеловал малышку, а затем ускорил шаг, надеясь поскорее передать дочку заботам миссис Марии Кеттл. Однако, подойдя к дому, Джонатан понял, что не сможет отправиться в свою комнату. К его неприятному удивлению, во дворе стоял экипаж с символикой Ковена.

«Маги? – нахмурился мужчина. – Зачем они здесь?».

Нехорошее предчувствие возникло и сдавило грудь сильнее боли физической.

– Миссис Кеттл, отведите мисс Лизу в её комнату, – приказал он выбежавшей ему навстречу пухленькой женщине. Выглядела она взволнованно. Он и сам был встревожен больше некуда, но выбора как такового не имелось. Глубоко вздохнув и стараясь привести мысли в порядок, Джонатан вошёл в дом.

– Мистер Райли, к нам прибыли… – тут же зашептал дворецкий.

– Вижу, – сухо перебил он. – Где они меня ожидают?

– В гостиной.

Джонатан без промедления направился в гостиную, стараясь не подать вида, насколько ему не понравились слова.

«Нет, я понимаю, что слуги не могли в моё отсутствие проводить магов ко мне в кабинет, но всё же…» – злился он, так как от сообщения на душе Джонатана заскребли кошки. Его мрачное предчувствие усилилось, а всё потому, что гостиная ему не нравилась. Он раз и навсегда разлюбил её в день смерти Анны, так как покойная супруга обожала проводить там время и даже использовала комнату в качестве будуара. Всё здесь напоминало ему о любимой жене. Даже смена интерьера не помогла изменить ощущений! Скорее напротив. После ремонта Джонатан неизменно вспоминал, как оно было здесь раньше.

Наверное, именно из-за этого ему довелось особенно остро почувствовать гадливый холодок, пробежавший вдоль позвоночника. Всё складывалось как-то нехорошо, неправильно. Интуиция вопила о скорой беде.

– Мистер Райли, – синхронно встав с кресел, поприветствовали его оба мага.

Служители Ковена были немолоды, хотя и не старики, и внешне очень походили друг на друга, как родные братья. Чёрные с проседью волосы, серебристые глаза, одинаковые носы с горбинкой, аккуратные короткие бородки. Пожалуй, если бы не роскошные мантии разных цветов, Джонатан мог бы запутаться с кем именно из магов говорит. Однако мрачное одеяние одного из них говорило о том, что он чёрный маг. А вот другой, напротив, был определённо целителем.

– Да, я мистер Райли. А вы…

– О, я магистр первой ступени Луи Винтер, – представился чёрный маг.

– А я магистр первой степени Адам Кун, – поклонился целитель, прежде чем вежливо произнёс. – Прошу прощение, что мы навестили вас так внезапно, без предупреждения. Но на то есть свои обстоятельства.

– И чем я обязан чести вашего визита? – осведомился Джонатан в привычном для него деловом тоне.

– К сожалению, в Ковен пришло донесение касательно вашей дочери. Мы обязаны её осмотреть.