Моя профессия ураган
Шрифт:
Один парнишка хотел сказать, но никак не мог. Тряска мешала. Все захлебывался и подавливался.
— А где же вы жить то будете, — сказала я, взбираясь с ногами на колоду. Они в ответ задрыгали ногами и руками еще больше.
Поглядев на небо, куда они будто бы указывали, я с сомнением поглядела на них.
Там нельзя долго удержаться, это я знала по опыту.
Потом меня вдруг осенило. А чего бы, пока они корчатся, просто не уйти?
Осторожно, повернувшись на живот, я спустила ноги с колоды и храбро направилась в дом. Вонь стояла ужасная. Действительно можно было потерять сознание. Тэйвонтуэ была в подплытии и отчаянно драила себе волосы в ведре, пытаясь соскребти их с кожей.
Я была
На меня не обратили внимания.
Ну что ж, я не гордая! Слава Богу, тут было не слишком высоко и я осторожно — ну кто скажет, что я не пай девочка? — очень осторожно слезла вниз, а потом довольно отряхнула руки и платье.
— Ну и куда мы собрались? — спросил противный голос меня сверху. Я оглянулась и увидела то самое пугало, свешивающееся из окна. Только оно, продравши глаза, торжествующе смотрело на меня. От злости я швырнула в нее первым попавшимся кирпичом.
На этот раз та среагировала мгновенно — была научена горьким опытом. И мигом присела. Несколько даже поспешно и испуганно. И только потом осторожно выглянула из окна, боясь второго камня.
И не напрасно — ибо еле успела тут же нырнуть опять.
— Иди сюда, тебе не мешало бы помыться, — сладким миролюбивым голосом, будто между нами ничего не случилось, коварно позвала ее я. Ибо я уже увидела, что окно выходит прямо на реку в небольшой залив, куда дом был вписан в скалу так, что тут не было ходу кроме как из него — то есть залив был полностью скрыт и тэйвонту меня не могли видеть с другой стороны дома. А главное — в небольшой пещерке я усмотрела корму типичной каноэ тэйвонту, которую очевидно упрятали туда перед ураганом.
Та, выглянув, недоверчиво посмотрела на меня. Но потом, как я и ожидала, вместо этого скрылась внутри дома — быстро промыть глаза или схватить полотенце с оружием. Потому что нарываться на такого ненормального человека, как я, когда у тебя глаза слезятся и ты голая, без оружия — это гиблое дело.
Она не приняла приглашение всерьез, как я и хотела. Мне ведь нужна была отсрочка!
Буквально считанные секунды мне понадобилось, чтобы вытащить и столкнуть в воду обе легенькие узкие лодчонки с веслом в каждой внутри — их больше не оказалось в пещере. Первую толкнув посильнее, а во вторую прыгнув сама. Какое блаженство — лодочка скользила по поверхности воды будто сама, я лишь помогала ей легчайшим двусторонним веслом. К тому же ветер слегка дул мне в спину, да и течение здесь было быстрое.
В несколько гребков догнав вторую лодку, я накинула на ее нос лежавшую в лодке веревку. Я, должно быть, знала эти юркие молниеносные лодчонки, потому что управляя ей, почти в считанные секунды я вынеслась на середину довольно широкой, в полкилометра, реки. Что, кстати, требовало немало координации и труда. Сделанная из особого материала, тайну которого отчаянно хранили тэйвонту, и долго скользившая от малейшего легчайшего толчка веслом, лодочка просто разворачивалась и даже кувыркалась в руках неумехи от своей поразительной скользящести. Даже просто стоять на ней и не шататься было бы невозможно. Зато в опытных руках тренированного тэйвонту она развивала просто фантастическую скорость — намного быстрей человеческого бега по земле. Будто на коньках скользишь! Легко, весело, стремительно! Только это требовало координации и особого, специального умения, превращающее эту непослушную юрку в стрелку, как умение музыканта превращает обычный, совсем не красивый рояль с отдельными чепуховыми нотами, где неумеха не свяжет и простой мелодии, в феерическое чудо небывалой музыки.
Я, должно быть, в прошлом мастерски владела лодкой, совершенно бездумно упиваясь ее послушностью, потому что отчаянный, негодующий вопль шестерых глоток достиг меня, только когда я была уже возле противоположного берега.
Я подумала.
— Передавайте привет Радомууу! — решив, что невежливо уходить не попрощавшись, изо всех сил крикнула я.
— …Убью гадинууу! — донеслось до меня эхо.
На том берегу прямо выли от негодования — еще бы, облапошить так сразу шестерых тэйвонту, — это ж всем анекдотам анекдот. Причем в первые же минуты, как я оказалась на их поручении. Так легко, будто это лохи, а не люди. Их же имена легендарными в Ухон станут. Куры в селах от смеха передохнут, и яйца нести откажутся…
Чтобы хоть как-то ответить на их грязные инсинуации и предположения о моих родителях, которых они якобы знали, временами доносимые до меня ветром, я, забрав предварительно весло и все снасти, хладнокровно на глубине перевернула вторую лодку, толчком отправив ее под воду. Без сомнения, они ее найдут. И заставят достаточно понырять самых крепких и молодых, ища ее. Удачи и теплого ветра. Может они и в проруби купаются? Но даже если им улыбнется удача, это будет не раньше, чем завтра. Или послезавтра. Потому что найти ее при таком придонном течении, как тут — проблематично. Тем более, что она не сразу утонет, а будет болтаться где-то посредине между поверхностью и дном, в течении. Ищи! Река широкая, река глубокая! Я человек широких взглядов…
Это вызвало взрыв негодования, слышимый даже здесь.
Но меня это не взволновало. Волновало другое. Во время, пока меня успокаивали, я слышала, что где-то здесь есть протока, ведущая к озеру. Очень большому озеру. Совсем маленькое, как море — почти в полсотни километров в ширину и две сотни в длину. Только пресное. С бесчисленными островками, правда. И там, в зарослях камыша, в бесчисленных затоках, можно спрятать целую армию, и никто не найдет. Даже отряд тэйвонту — ибо это прочесать не пять сотен километров берега, а миллион, ибо берега как такового нет — там заросли. Попробуй, пройди, попробуй найди. Если по реке меня можно постараться перехватить, переплыви вплавь и отправляй дозоры по берегу на конях, то дай добраться до озера на лодке, только меня и видели. Во-первых, — его не объедешь на коне. И даже если сделаешь — это не один день займет. Во-вторых, его не переплывешь вплавь. В-третьих — площадь поиска возрастает стократно, а в поиске, надо сказать, тэйвонту асы, каких поискать. И это немаловажно. А я на этой лодочке намеревалась поставить примитивный парус и сделать это озеро поперек за два часа, от силы четыре часа… И ищи-свищи…
Что было хорошо с этой стороны, так это то, что река делала тут крутой поворот от тэйвонту, и дальше разветвлялась множеством проток по этой стороне, открывая бесчисленное количество островков, покрытых кустарником и камышами.
Рай для беглеца, и только. Ищи меня товарищи, ищи…
— …Получишь… — донесся до меня обрывок очень далекого крика. Надо сказать, я не забывала оглядываться. Никто не может сказать, что я неблагодарная — я не забывала друзей ни на минуту. Постоянно оглядываясь, не двинул ли кто за мной хотя бы просто вплавь. Надо прямо сказать, что вода была просто ледяная. Я еще, когда мылась, это почувствовала. Видимо ночью даже были заморозки, а ветер пригнал исключительно холодный фронт с севера — я помню, дождь был в замке вперемешку со снегом. Хотя для тэйвонту это ничто. Но одно дело ничто, а другое — переплыть полкилометра. По крайней мере, последний раз я видела все шесть фигурок — никто за мной не поплыл.