Моя революция. Сборник рассказов
Шрифт:
– Ты хорошо справилась, – похвалил охотник девушку, и она подняла на него начавшие краснеть глаза новообращённого вампира.
Аркадия открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыла, сглатывая слюну. По её состоянию становилось понятно, что она голодна. Глаза бегали в поисках пищи и невольно задерживались на шее охотника, но позволить себе укусить его девушка не могла. Поэтому Аркадия нервно перебирала юбку, уже успевшую запачкаться. С мольбой посмотрев на охотника, она ещё раз сглотнула слюну, и мужчина кивнул. Он взял её на руки, немного присел и подпрыгнул до ближайшей крыши.
– Подожди меня здесь, –
Он погладил девушку по голове и спрыгнул назад к их добыче.
Аркадия, дрожащими руками открыла мешочек, насыпала в ладошку немного сухофруктов и жадно их съела. Как только жажда начала немного отступать, а разум проясняться, девушка провела рукой по шее, чтобы убедиться – раны от укуса зажили. Только за регенерацию она и была благодарна вампиру, обратившему её. Только благодаря этому она могла играть роль беспомощной жертвы, чтобы ловить этих гнусных ночных хищников, как они любили себя называть. Только благодаря этой работе она могла двигаться вперёд, надеясь однажды добраться до того, кто разрушил её простую, но счастливую жизнь в деревне.
Аркадия удобнее устроилась на крыше и начала разглядывать город. Здесь, в относительной безопасности, запахи снизу были всё так же неприятны, но это с лихвой компенсировал вид на крыши. Те были самые разные: белые, чёрные, жёлтые, зелёные, с маленькими верандочками, садиками. Разглядывать каждую и представлять себя на особенно красивых очень нравилось Аркадии. Поэтому она слегка подпрыгнула от неожиданности, разбросав по крыше немного сухофруктов из открытого мешочка, когда Марек вернулся за ней.
– Эй, – обратив внимание на то, как девушка бросилась собирать вкусности, окликнул мужчина, – я не для этого потратил целое состояние, чтобы ты им разбрасывалась.
– Извини, – бросила девушка, опустив глаза и начав собирать рассыпанные сухофрукты ещё быстрее.
Мареку на секунду стало неловко. Ведь это был его план на живца, который Аркадия помогла осуществить. Конечно, у них всё получилось ни с первого раза, но только методом проб и ошибок их странный дуэт сумел разработать собственную систему поимки вампиров.
– Давай помогу, – опустился мужчина к партнёрше и помог собрать последние высохшие фрукты. – Я купил у местного мясника немного кровавого пудинга, а также витаминов из аптеки. Это должно помочь не только с жаждой, но и восстановлением.
– Спасибо, – почти прошептала Аркадия, крепче сжимая мешочек с сухофруктами.
– Да, я что… – смутился охотник, – это из-за меня ты стала такой. Вот, несу ответственность как могу.
– Спасибо, – уже чуть громче произнесла девушка и подняла глаза на Марка.
Тот на мгновение потерялся. Ведь именно с такой же преданностью смотрела на него любимая женщина, до того, как её убили. Разница была не только в комплекции девушек, но и их происхождении. Лагия, так звали возлюбленную Марека, родилась в семье оборотней, ведших свою линию от одного из почётнейших представителей их расы. Аркадия же до обращения в вампира была обыкновенной крестьянкой. Её ждала работа от рассвета до заката по дому и в поле. Она заботилась о младших братьях и сёстрах, о больном дедушке и, вроде как, с наступлением холодов должна была выйти замуж. Но злой рок, а точнее могущественный вампир, решил полакомиться её семьёй, а девушкой жестоко воспользовался, после чего обратил.
Единственное, что у Лагии и Аркадии было общим – цвет глаз. Обе девушки обладали шоколадно-манящим взглядом, за ласку которого можно было отдать весь мир. Когда Аркадия достаточно хорошо питалась витаминами, сухофруктами и кровяными изделиями – красная линия вокруг её зрачка становилась практически незаметной. Из-за чего она не сильно отличалась от людей, утомлённых работой.
– Ладно, – поборов смущение, перемешанное с воспоминаниями о жене, сказал Марек, – давай спускаться. Нам ещё до ночлежки добраться надо.
Аркадия кивнула и позволила снова взять себя на руки. Всё-таки охотнику, как оборотню, было намного проще прыгать по крышам, чем ослабленной новообращённой вампирше.
Да, странная это была парочка. Оборотни среди охотников хоть и не являлись такой уж редкостью, но вот вампиры, приближённые к кругу охотников, – событие практически невероятное. Что уж говорить о вечных врагах, работающих вместе.
Охотник
В этом мире не было солнца. Плотные грозовые облака покрывали всю планету, не давая возможности никому извне проникнуть в этот недружелюбный мир. Но даже такая неурядица, как отсутствие солнечного тепла не являлась достаточной причиной для зарождения жизни на далёкой планете, в воинственной части вселенной. Здесь, от мира к миру, царили жестокость и правило выжившего. Не многие космические ловцы удачи решались отправляться в эту часть вселенной для пополнения собственных запасов. Любой, кто попадал на планету, которая на картах значилась как L-148, считался заранее мёртвым. Во всей галактике не было таких смельчаков, что рискнули бы своей жизнью и отправились в эти края.
Никто в галактике не мог представить себе, что на этой планете можно было выжить. Но они были бы удивлены, узнав, что на этой жестокой к чужакам планете есть своя иерархия жизни…
Зверь проснулся и внимательно обнюхал своё потомство. Его самка устало дышала в стороне, а их выводок беспомощно пищал, повествуя о безуспешных поисках материнского молока. Зверь поднялся на лапы, сбрасывая с себя несколько малышей и вышел из убежища. Пищащих голосов стало немного меньше, а это значило, что свалившиеся с отца детёныши разбились о каменистую почву и утомлённая мать вскоре их съест, чтобы пополнить свои силы. Погибшие в этом жёстком отборе станут кормом для матери и своих собратьев.
Дождь не так давно прошёлся по скалистой почве и зверю пришлось выпустить острые когти, чтобы не соскользнуть в бездну. Цепляясь за выступы, зверь отправился на охоту. Все его шесть лап синхронно работали, помогая существу быстро передвигаться по неровной поверхности. Голод звал уйти подальше от убежища, чтобы ничто не тревожило покой самки. Не было более опасного противника, чем утомлённая родами самка, которую потревожил шум. Несмотря на усталость, она превращалась в очень опасного противника, который не успокоится, пока не уничтожит всё, что издаёт раздражающие её звуки. В таком состоянии она была способна уничтожить всё потомство, что создало бы проблемы не только для неё, но и её самца.