Моя шоколадная беби
Шрифт:
Ну почему, почему, ни разу не пришла ему мысль подарить Катьке куклу?
Робинзон лежал возле «девятки» на животе, руки у него были схвачены сзади наручниками. Рядом с ним стоял тот парень – «вертолётчик», как назвал его про себя Сытов, – и названивал куда-то по мобильному телефону. Март сидел рядом, на скамейке, и, сложив ручки лодочкой между колен, раскачивался вперёд-назад, вперёд-назад.
И ещё там был какой-то народ: толстая тётка, рыжая тётка, негр с чемоданом, пацан в широченных штанах… Они гомонили, ровно и монотонно, как будто бы на другом языке: Сытов не мог разобрать ни слова. Впрочем, пару слов он всё-таки разобрал «милицию уже вызвали».
Триумфа
Сытов чуть не завыл от досады. Он тоже сложил ладони лодочкой, втиснул их между коленями и стал раскачиваться как Март – вперёд-назад, вперёд-назад.
– Ты молодец, Сытов! – громко сказала Катька и подошла к лавочке, прижимая к груди куклу и мешок. – Если бы не ты… он бы ушёл! – Она осторожно присела на краешек, будто опасаясь садиться близко к нему.
Они помолчали.
– И вы молодец, Март Маркович, – тихо сказала Катька.
Сытов захохотал.
– Это вон кто у нас молодец! – показал он пальцем на белобрысого парня в широких штанах. – Он засунул ему в глушак отличную свёклу за то, что тот отказался платить деньги за вход! И «вертолётчик» твой молодец, – добавил он тише.
– Все молодцы, – улыбнулась Катька.
– Эй, беби, что ты там делаешь? – «Вертолётчик» оторвался от своего телефона и махнул Катьке рукой. – Иди сюда, ты должна быть рядом со мной!
– Почему он говорит тебе, что ты должна? – Сытов перестал раскачиваться, и Март, сбившись с ритма, тоже замер.
– Просто он лучше знает, что мне нужно, – гордо ответила Катька.
– Да он вообще кто? – Сытов повысил голос.
– У-у, лучше не спрашивай, – засмеялась Катька, встала и пошла к своему «вертолётчику».
Где-то он этого гада видел.
У Сытова оставалась ещё одна козырная карта. Он всё-таки должен стать героем этого дня, несмотря на то, что не спускался по верёвочной лестнице с неба, несмотря на то, что «плохо» убил и то, что хлопнулся в обморок.
Он тяжело поднялся и подошёл к распростёртому на асфальте телу.
– Господа! – крикнул он, словно вышел на сцену и обращался к многочисленной публике. – Господа! Я знаю кто этот человек! Я всё знаю!
– Да? – с издёвкой спросил «вертолётчик». – И кто же?
– Мат-Мат, помолчи! – дёрнула его за рукав Катька.
Так вот, где он его видел! Значит, это тот самый Мат-Мат, с глазками, с губками, титьками, педикюром, и в парике. Значит, тихими семейными вечерами он переодевается бабой и шастает по квартире, путаясь в шёлковых полах халата, а утром выходит на террасу и улетает на вертолёте по каким-то важным делам, чтобы к ночи прилететь с подарками.
Да уж, куда ему, Сытову!
– Март! – позвал он. – Иди сюда, тебе это будет интересно! Разрешите представить всем – Март, мой лучший друг детства, а по совместительству – следователь прокуратуры! Так уж совпало, что он расследует дело… Катькино дело. – Сытов пнул человека, лежащего на асфальте. Он не испытывал к нему снисхождения победителя. Он испытывал только досаду.
Сегодня он работает клоуном. И рубашку он надел клоунскую.
Вот и зрители подтянулись, обступили его плотным кольцом.
Итак, его номер!
– Это – Алексей Викторович Антонов! В криминальном мире известен под прозвищем Робинзон. Тёмная личность! Я проделал немало работы, чтобы установить кто он такой. Можно даже сказать, что я полжизни шёл по следу этого человека…
Мат-Мат громко присвистнул, Катька удивлённо округлила глаза.
– Да. Когда-то этот человек сломал мою жизнь, но это другая история. А тогда, в день убийства моего соседа Пригожина, я пошёл выносить мусор. И в мусоропроводе обнаружил странный пакет. Из него торчали красные вещи – платье и шляпа. Мне показалось странным, что красивый, новый и дорогой наряд валяется на помойке. Сам не знаю зачем, я взял этот пакет домой.
А потом вдруг узнал, что в убийстве соседа подозревают молодую темнокожую женщину в красном по имени Катерина. Одному богу известно, что я пережил, когда я понял, что это та самая Катя… та самая Кэт… которую я любил всю жизнь, и которую считал погибшей! И тогда я решил, что сам попробую докопаться до истины. Потому что был абсолютно уверен, что убить она не могла. Потому что нет более светлой и чистой души…
– Эй, Сытов, давай без лирики, – гадко усмехнулся Мат-Мат.
– Без лирики? Ладно, без лирики. А без лирики я попытался установить, кто на самом деле хозяин этих вещей. И так как вещи оказались довольно редкой, малоизвестной фирмы, то сделал это довольно быстро.
– Теперь мне ясно, Сытов, зачем ты поил меня в своём забойном месте! – прошипел Март.
– Я поил тебя от души! Это был «праздник детства»! Да, кое-что ты мне рассказал, ну и что?! Что, зря мы с тобой строили вместе замки в песочнице?! Зря рыли в снегу пещеры и удирали подальше от дома, играя в знаменитых путешественников?! Просто я захотел узнать всё раньше, чем ты! Я хотел быть уверенным – то, что я узнаю, или что мог бы узнать ты – Катьке ни в коем случае не навредит! Что это наоборот стопроцентно её оправдает! И я узнал! Платье и шляпа принадлежали Павловой Лидии Васильевне. Она купила их год назад в салоне «Ра», одела пару раз и забыла. А две недели назад обнаружила пропажу вещей. По всему выходило, что тряпки украла её домработница Алла Травкина, которая уволилась от неё примерно в то же самое время. Я не смог разыскать эту Травкину, она съехала со своего места жительства, переехала к любовнику. Но я поговорил с её соседкой по общежитию и выяснил, что любовник у неё – интересная личность! Без имени, возраста, адреса и даже без внешности! Один только отличительный признак – крест на пальце. Но оказалось, что отсутствие внешности – самая что ни на есть особая примета. Да, и ещё эта кликуха – Робинзон! Не самая избитая, согласитесь. По всему выходило, что Травкина для него выкрала красный наряд. По своим каналам я узнал его настоящее имя, я знаю, чем он занимался, а ещё я абсолютно уверен, что это он убил старика Пригожина. Это он тринадцать лет назад приезжал к моей бабе Шуре в деревню, представился родственником, и вынюхивал что-то. Это за ним я погнался, чтобы выяснить… Кэт, я пришёл сегодня к тебе, чтобы сказать, что вычислил его, знаю, кто он, что доказательства у меня на руках, но опоздал, он был уже у тебя. Кэт, я всё это сделал ради тебя.
– Спасибо, Сытов! – Катя подошла к нему, поднялась на цыпочки и поцеловала. Так чмокают ведущие церемоний награждаемых, когда вручают им какой-нибудь приз.
Мат-Мат усмехнулся, и Март вдруг тоже усмехнулся.
– То, что ты наболтал тут, нужно ещё доказать, – сказал друг его детства.
– И ты это сделаешь! – заорал Сытов и опять пожалел, что надел эту дурацкую, цветную рубашку. – Я проделал за тебя массу работы!
– Ты скрыл от следствия важные факты и улики! И я буду делать то, что считаю нужным, а не то, что ты мне скажешь! – Март выпучил глаза и пошёл на него грудью, как маленький бойцовский петушок. – И не надо тут вспоминать наши снежные пещеры!