Моя строптивая леди
Шрифт:
— Сейчас не время для этого, брат.
— Это все ваша вина, негодяйки! — рявкнул он.
— Ну знаешь! — возмутилась Честити. — По-моему, это самое несправедливое, что ты сказал за всю свою жизнь. И я, и Верити много выстрадали, и притом незаслуженно.
— Да неужто? Если бы ты не развратничала с одним Маллореном, другой не держал бы сейчас в когтях всю нашу семью!
— Наша семья в когтях у Родгара только потому, что отец совершил государственную измену!
— Боже милосердный! — Форт со стоном уронил голову на руки. — Когда все это выплывет, Уэрам конец на
Молодые женщины уселись по обе стороны от него.
— Почему ты так говоришь? — мягко спросила Честити. — Родгар ведь пообещал, что не предаст письмо огласке.
— Нашла кому верить!
— А почему не верить Родгару?
— Он терпеть не может нашу семью!
— Почему?
— Из-за некоего Рассела, приверженца Питтов, которых ненавидит наш отец… Впрочем, как я теперь вижу, он ненавидит любого, кто стоит между ним и властью. Так вот, этот Рассел был в армии суперинтендантом, его обвинили в хищениях, отдали под суд и признали виновным, но Родгар до последнего оставался на его стороне. Само собой, ходили разговоры, что и ему перепадало в бытность Рассела у кормушки. Помню, отец возмущался тем, что солдатские мундиры шьются из гнилого сукна, обувь в дожди расползается, а ружья через раз дают осечку. Он настаивал на высшей мере и был рассержен тем, что дело кончилось отставкой. — Форт снова опустил голову на руки. — Хотелось бы знать, на чьей стороне была тогда правда…
— По-твоему, Родгар жаждет мести? — спросила Верити.
— Он не даст спуску своим врагам.
— Мы ему не враги, — тихо, но твердо возразила Честити и, когда брат поднял голову, продолжила:
— Маркиз лучше, чем ты думаешь. Я знаю, ты скажешь, что любовь помутила мой рассудок, но постарайся понять: Родгаром движет в первую очередь любовь к своим близким, все остальное — дело второстепенное. Зачем ему выдавать отца? Это только усложнит ситуацию, а ему не принесет, ничего доброго.
— Хотелось бы мне, чтобы ты была права. — Тем не менее лицо Форта несколько прояснилось. — Документ нужно забрать, как только все это кончится… конечно, если Родгар отдаст его.
— Он обещал его вернуть по первому требованию и, конечно, сдержит слово. — Честити накрыла руку брата своей. — Хочешь, я попрошу его поклясться?
— Унижаться до просьб? — Он отбросил ее руку. — Я запрещаю тебе! Когда подумаю, что он может потребовать взамен…
— Форт! — ахнула шокированная Верити.
— Дурак! — крикнула Честити. — Маркиз мне теперь вроде брата, это благородный и честный человек! И знаешь что, Форт? Только с ним я узнала, что такое настоящий брат! Он был ко мне добрее и великодушнее, чем ты!
Она выбежала, хлопнув дверью. Форт выругался.
— Девчонка совсем отбилась от рук! Пора задать ей хорошую трепку!
— Даже не помышляй, — ровно произнесла Верити.
— Ну вот, старшему брату уже нельзя и слова сказать. — Он тяжело вздохнул. — Я совсем потерял почву под ногами. Маллорены вьют из Честити веревки, она верит каждому их слову, а я ничего не могу поделать. Ах, Верити! Слава Богу, что ты теперь в законном браке, но один скандал ничем не лучше другого. Честити снова прославится,
— Кроме тебя, праведника, — вдруг съязвила Верити.
— Никакой я не праведник, — сказал несколько удивленный Форт, — но рядом с вами выгляжу вполне прилично.
— Поверь, Родгар ничего не предпримет против нас. Мы с Натаниелем тоже склонны доверять ему.
— Вы все обезумели!
Глава 20
— Вы все обезумели! — повторил Форт позже в тот же вечер.
Оглядев собравшихся в Гобеленовой гостиной, он понял, что никто из Маллоренов с ним не согласен.
— Что же тут безумного, Торнхилл? — осведомился Родгар. — Нет ничего лучше, чем дать выход долго сдерживаемому гневу. Син хочет расправиться с вами за пренебрежение к судьбе леди Честити, вы хотите расправиться с ним за чрезмерно горячее участие в ее судьбе. Дуэль представляется мне самым разумным выходом.
— Но я не хочу никакой расправы, кто бы ни вышел победителем! — запротестовала Честити.
— Это потому, что вы женщина, — отмахнулся маркиз, — и не разбираетесь в таких вопросах.
Тон его буквально источал иронию, и это не сулило ничего доброго.
— В самом деле, милорд, я в этом не разбираюсь. Тогда позвольте спросить, зачем было поднимать этот вопрос в присутствии столь невежественной особы?
— Дорогая моя, ведь это из-за вас состоится дуэль, должны же вы быть в курсе. Ах, дуэль! Волнующее событие, не правда ли?
— Ничуть! — с жаром воскликнула девушка, отлично сознавая, что кривит душой.
— Лорд Торнхилл, скажите, хорошо ли вы владеете шпагой, и если да, то насколько хорошо?
— Превосходно! — отрезал Форт. — Учтите, я не намерен убивать вашего брата. Такой поступок вряд ли расположит ко мне обеих сестер.
— Зато порадует отца, — заметил маркиз. — Однако не об этом речь. Раз уж вы оба превосходно владеете шпагой, можете сразиться всерьез.
— Что, без наконечников? — встревожился Натаниель. — В таком случае я решительно против!
— А мне это по душе! — заявил Син обрадованно. — Торнхиллу пора получить несколько симпатичных царапин.
— Это нечестно! — возмутилась Честити. — Форту придется фехтовать правой рукой, которую он совсем недавно отшиб о чей-то нос и ребра!
— Надо было разбить этот нос и ребра гораздо раньше, тогда и дуэль была бы ни к чему. — Син с вызовом посмотрел на Форта. — Вы пренебрегали своими обязанностями по отношению к Честити, Торнхилл. Что, не правда?
— Зато вы не пренебрегали своими, — огрызнулся тот. — Что, не правда?
Оба не сговариваясь бросились к двери.
— Если кто-то из них пострадает, я возложу вину за это целиком на вас! — заявила Честити Родгару.
— Я весь трепещу! — усмехнулся тот. — Я хотел предложить простой кулачный бой, но тогда они уж точно насажали бы друг другу синяков и ссадин. Дорогая моя, обоим нужно выпустить пар, чтобы завтра, когда начнется самое интересное, иметь ясную голову и держать себя в узде.