Моя строптивая леди

Беверли Джо

— Вы тоже к нему принадлежите!

— Я его столп, — добродушно подтвердил Родгар. — Однако в отличие от некоторых я не обижаю невинных.

Он вдруг приблизился к Честити, поднял ее лицо за подбородок и коснулся губ губами.

— Временами я почти завидую брату…

В этот миг она всем существом ощутила присутствие Сина в кабинете, отпрянула и повернулась.

— Я вижу, процесс восстановления твоей репутации идет полным ходом, — заметил Син таким ледяным тоном, который не удался бы и Родгару. — Удачная мысль, брат! Никто

не посмеет усомниться в добродетели супруги маркиза Родгара.

— Не в моем присутствии, — согласился тот. — Однако нас больше занимает то, что говорится за спиной.

Честити ощущала себя ягненком между двумя волками. Родгар адресовал Сину такой взгляд, что ее бросило в дрожь.

— Если ты способен усомниться в добродетели будущей жены из-за одного поцелуя, ты не заслуживаешь семейных уз. У меня есть для тебя поручение, но оно может подождать.

Дверь за ним закрылась, Син и Честити остались наедине.

— Черт возьми, я хочу знать, как далеко между вами зашло!

Пожалуй, это был подходящий момент навсегда избавиться от Сина… но и навсегда подорвать его чувство собственного достоинства.

— Между нами ничего нет и не было!

— Тогда откуда взялась эта булавка?

Про булавку Честити забыла и теперь невольно прикрыла ее ладонью, словно это могло что-то изменить.

— Родгар подарил ее мне в «Доме у дороги».

— Почему?

Ледяной тон Сина был невыносим. Вопреки всем доводам рассудка Честити хотела совсем иного — заботы, любви, доверия.

— Ни к чему делать скоропалительные выводы.

Она попробовала прильнуть к Сину, но он решительно отстранил ее.

— Почему Родгар подарил тебе булавку?

Она попыталась погладить его по щеке. Он отбросил ее руку.

— Почему он это сделал?!

— В виде платы за услуги! — не выдержала Честити. — Господи, что ты за болван!

— Болван и есть! Сколько ни ломаю голову, не могу взять в толк, как ты ухитрилась в ту ночь найти время и для Родгара!

— Ты не просто болван, ты не в своем уме! Родгар всего лишь поцеловал меня!

— И заплатил фамильной драгоценностью? — Син схватил Честити за плечи и больно сжал. — Я не настолько болван, чтобы этому поверить!

— Идиот! — Она изо всех сил ударила его веером по пальцам. — Милорд, я требую немедленно отпустить меня! Поговорим, когда к вам вернется разум!

Он отпустил ее только для того, чтобы заключить в объятия.

— Он никогда не вернется, Честити! Ты лишила меня разума, преобразившись в светскую даму! Я не знаю, как теперь быть, как держаться с тобой! Мне страшно оставаться рядом с женщиной, которая просто создана быть маркизой! — Он помолчал и произнес, понизив голос:

— Не позволяй Родгару целовать тебя…

Его объятие было сладостным, но к сладости примешивалась горечь.

— Ты всерьез думаешь, что я могла увлечься Родгаром?

— Разве им можно не увлечься? Я не шучу, Честити. Представь, что твоя репутация

восстановлена. Что тебе во мне? Вокруг вьются поклонники не в пример более знатные, и Родгар в их числе.

Как ни тяжело было Честити покидать его объятия, она сумела высвободиться и даже отступить на пару шагов.

— Возможно, ты прав, и мне стоит выйти за Родгара.

— Но только с безупречной репутацией, — быстро возразил Син. — Если восстановить ее не удастся, выйдешь за меня.

— Жаждешь принести себя в жертву?

— Нет, понести расплату. Я воспользовался тобой…

— Нет, это я тобой воспользовалась!

Он снова схватил Честити в объятия. После долгого поцелуя остатки ее решимости испарились.

— Ах, клубника на взбитых сливках… — простонал Син, припадая губами к ее груди.

— Син, ни слова о еде!

— Невозможно!

Попытка сохранить хладнокровие с треском провалилась, и Честити прильнула к такой родной груди.

Стук в дверь заставил их отскочить друг от друга. Вошедший Родгар окинул их невозмутимым взглядом, кивнул и сказал:

— Превосходно. А теперь, Син, отправляйся в Винчестер. Надеюсь, ты в силах?

Судя по выражению лица, Син в отличие от Брайта совсем не рвался прочь. Но он не стал отказываться.

— Лишь бы лошадь была свежая.

— Рад слышать. — Родгар коротко обрисовал ему ситуацию. — Я мог бы послать своего человека, но миссис Гарнет скорее войдет в положение, если ты лично объяснишь ей, как это важно. Если платье уже в чужих руках, придется выяснить его судьбу и разыскать документ.

— Ты предлагаешь мне шарить по домам честных бедняков?

— Только если иного выхода не будет, — ответил маркиз с тенью улыбки. — Прихвати с собой пару грумов. Когда документ будет в твоих руках, можешь хорошенько отдохнуть.

Это был тонкий намек на то, что положение сложилось опасное, и Честити невольно испугалась за Сина. Если другие заинтересованные лица поймут, что документ у него, охота возобновится, и дичью станет уже он. Даже Генри Вернем способен убить за право обладания столь важной уликой, а уж граф Уолгрейв сотрет в порошок полмира.

Отбросив условности, Честити обняла Сина и крепко поцеловала.

— Береги себя, милый!

Глава 19

Свадебный обед прошел в странной обстановке: Верити и Натаниель не сводили глаз друг с друга; Элф, поглядывая на них, скоро впала в глубокую задумчивость; Бренд и Родгар вели какой-то разговор, часто прерываемый паузами; Честити тревожилась за Сина.

С некоторым запозданием она поняла, что за короткое время знакомства они почти не разлучались и если кто-то бывал в опасности, то это она. Честити не привыкла беспокоиться за Сина. Чтобы отвлечься, она прислушалась к беседе за столом и поняла, что предметом ее является текущая война. Это вплотную касалось Сина и потому заинтересовало ее.