Моя СверхНовая

Малышева Анастасия Сергеевна

— Сочувствую. Но, раз у тебя была такая насыщенная ночь — может быть, выпьем кофе?

Я покачала головой:

— Дастин, меня только приняли в штат. Я не хочу в тот же день вылететь, нарушив правила компании.

Кстати, об этом. Как и в любой крупной организации, у нас существовал свой свод правил и законов. Все они были прописаны в контракте. Помимо стандартного списка вроде соблюдения дедлайна, обозначения зоны ответственности и прочего, существовало ещё два. К первому я относилась положительно. Звучало оно просто: «Отвергая — предлагай». То есть нельзя было просто сказать «мне не нравится, переделай». Всегда нужно было предложить альтернативу. Даже мистер Адамс, который в принципе мог просто послать всех в пешее эротическое, если был чем-то недоволен, всегда подкидывал идею, как можно улучшить конечный продукт и добиться результата. Это мне нравилось. Я любила людей, которые фонтанировали идеями.

Второе правило… я не знала, как относилась к нему. Наверное, тоже положительно. Нам было запрещено заводить отношения на работе. Только деловой подход. Никакого флирта, свиданий и прочего. Объяснялось это просто — мы здесь для того, чтобы лепить новых звёзд и помогать им сиять так ярко, как это возможно. А интрижки только отвлекают нас от нашей благородной миссии. Как-то так.

Насколько я знала, подобная практика была популярна в азиатских странах, и срабатывала она на «ура». Серьёзно — там были не музыканты, а настоящие машины. В хорошем смысле. Поэтому, мистер Адамс, который не только от нас требовал постоянной шлифовки навыков, но и сам не отставал от своих подчинённых, в своё время после очередной порции обмена опытом перенял эту идею.

На моё замечание Дастин лишь покачал головой:

— Брось, это всего лишь кофе.

— Который я выпью в своей студии в гордом одиночестве, — отметила я, — Пока его не нарушат очередные музыкальные дарования.

Дастин явно хотел что-то добавить — он уже открыл рот, чтобы поразить (нет) меня своими аргументами, но ему помешал скрип двери. Да уж, с петлями точно нужно было что-то делать.

— Простите, мы помешали? У нас тут встреча с мистером Адамсом.

На нас смотрели большие карие глаза, украшавшие красивое и как будто даже доброе лицо. Лицо, которое регулярно украшало обложки журналов светской хроники и глянца. Кристиан. Лидер группы «Даймондс».

Бриллианты. Нескромно? О, ещё как. Если бы название так сильно не оправдывало себя. Эта группа была визитной карточкой компании. Драгоценность, которую как будто кто-то прятал, чтобы потом их отшлифовали — и подарили миру.

Группа заключила контракт с «BH Entertainment» четыре года назад и за это время обрела невиданную популярность. Молодые, красивые, талантливые настолько, что это даже немного раздражало — никто не оставался равнодушным. Все либо хотели их, либо хотели быть ими. Они приносили компании бешеные деньги, поэтому руководство было готово их хоть в зад целовать.

Двадцатипятилетний Крис, как я уже сказала, был лидером группы. Он сам нашёл всех участников, собрал их вместе и смог слепить тех, кем они были. Группа не была рождена в наших стенах — нет, парни сами пришли к ним и сказали: «Смотрите, что мы можем». И это сработало.

Их было пятеро. Пять самородков, которые стали кумирами миллионов. И все они стояли на пороге кабинета. Так вот с кем у мистера Адамса была назначена встреча.

— Разумеется, нет, — кивнул Дастин, — Директор отошёл за кофе, но, думаю, сейчас уже подойдёт.

— Чудесно, — улыбнулся Крис, — Парни, заходите, не стойте столбом.

Я невольно умилилась. У каждого в группе был свой образ, тщательно продуманный и заученный назубок. Крис был папой-медведем. Как лидер и самый старший, он заботился о своих парнях. Не удивлюсь, если он даже следил, вовремя ли они поели. Это был образ? Возможно. Но вся правда в том, что в обычной жизни, когда выключались камеры и гасли софиты, Крис был таким же — добрым, милый, заботливым. Как старший брат, которому можно было уткнуться в плечо и поплакаться на несчастную судьбу.

Я так, конечно, не делала. Более того — я старалась лишний раз не пересекаться с местными светилами, запираясь в своей студии и работая с ребятами поскромнее. Да ладно, чего уж там — я откровенно пряталась от них. Поэтому, такое столкновения лицом к лицу меня немного напрягло.

— Ава, верно? — заметил меня лидер «Даймондов», — Много о тебе слышал, но как-то пересечься нам не удавалось.

— Да уж, вот незадача, — улыбнулась я, надеясь, что это не выглядело слишком нервно.

Следом вошёл Алан. Ох, мокрая мечта девочек, девушек, женщин — в общем, дам всех возрастов. Его называли принцем, и он полностью соответствовал своему образу — светловолосый, голубоглазый, высокий, невероятно красивый, с идеальной кожей, небольшой родинкой над губой (Мэрилин Монро, ты ли это?) и немного надменным, а порой даже скучающим взглядом. Он был главным танцором в группе, так что, думаю, не надо было говорить много о его фигуре? Но, если настаиваете, ладно — он был сложен как божество. Плод любви музы и античной статуи. Набросайте там ещё сравнений, в которых присутствует слово «прекрасный» — всё будет в кассу.

Алан знал, что был красив. И поэтому он мне не нравился. Я не любила мужчин, которые знали о своей привлекательности. Они начинали этим пользоваться и вели себя порой просто по-скотски. Проверено на себе, как говорится.

Третьим был Майк. Не по старшинству — наоборот, он был самым младшим из бриллиантов. Ему не так давно исполнилось двадцать два, и когда Крис нашёл его, парень ходил в школу. Сейчас малыш Майки дистанционно учился в университете, и как он умудрялся совмещать это с работой секс-поп-идола — непонятно. Удивительно трудолюбивый, потрясающе голосистый и очень скромный мальчик. Настоящая стесняшка, которую всё время хотелось трепать за щёчки. Главный голос группы, который мог брать настолько высокие ноты, что я реально порой задумалась, не евнух ли он. Ну, знаете, те исторические рассказы о том, что делали с мальчиками, чтобы они могли творить нечто своими голосами.

— Здравствуйте, — заметив, что я его рассматривала, пробормотал паренёк со скромной улыбкой.

— Йоу, чё как?

Перебивая Майка, в кабинет ввалился — иначе не скажешь — Вуди. Имя главному реперу группы подходило, как никому — он был как будто постоянно под чем-то и не мог усидеть на месте. Ему нужно было ежесекундно что-то рассказывать. Казалось, неважно, слушает его кто-то или нет — он мог и со столом отлично поговорить. А что, стол — слушатель благодарный, и перебивать никогда не станет.

— Оу, — заметив нас с Дастином, Вуди опешил, но только на секунду, после чего растянул губы в широкой улыбке, — Йоу, детка, разреши угостить тебя кофе!

— И этот туда же, — пробормотала я, закатывая глаза.

Надо ли говорить, что весь этот шарм, что источал вертлявый волчок по имени Вуди, на меня не действовал? Я была привита от музыкантов. Очень качественной вакциной.

Замыкал процессию Ноа. На пару с Аланом он отвечал в группе за танцы и на пару с Вуди — за читку. Каким он был? Разным. Он менялся, как погода весной. В одну минуту напоминал золотистого ретривера, а в другую смотрел так, что ты сам начинал себе нервно выбирать гроб. Человек настроения — так его называли другие. Хам и идиот — называла его я. Если ко всем «даймондам» я относилась более-менее нормально, а к некоторым испытывала даже симпатию, то Ноа меня откровенно бесил. Чем именно? Всем! Начиная от выбеленных волос и заканчивая носками его чистеньких «Джорданов». Это было что-то, не поддающееся никакой логике и здравому смыслу. Просто когда я видела его наглое лицо, которое, как назло, было до одури красивым — мне хотелось сломать что-то. Как говорится — пойти и убить что-нибудь. Фанатки парня четвертовали бы меня за такие крамольные мысли. К счастью, мне хватало ума держать свои мысли при себе. И просто мечтать проткнуть ему глаза не на фотке в журнале, а вживую.