Моя тысячелетняя любовь
Шрифт:
Меня тянуло к нему как к далекому-далёкому дому, потерянному мной тысячелетия и тысячелетия назад. Я чувствовала себя словно потерянный ребёнок, нашедший, наконец, свою семью и теплый дом. Я развернулась и обвила его шею руками. Он был таким тёплым и притягательным. Он замер, затаив дыхание, и я начала робко целовать его. Я не смотрела ему в глаза. Мой взгляд манили лишь его полные губы, к которым я зачарованно тянулась снизу вверх. Он наклонился ко мне, и мне удалось их поцеловать. Мне хотелось пробовать и пробовать их, изучать заново. И я изучала. А он стоял, боясь меня спугнуть. Ничего, кроме робкой надежды, не отражалось на его лице. Даже нарастающую от поцелуев страсть, он всеми силами старался сдерживать. Я чувствовала
Я легко толкнула его, и он сел, восхищенно глядя на меня. Плед упал с моих плечей. Я стала перед ним на колени и медленно стянула с него рубашку. Потом сказала снять с себя штаны. Он только подчинялся, но более не смел предпринимать ничего сам. Затем я толкнула его на спину, заставляя лечь, и оседлала.
Я не хотела думать о приличиях, о том, что будет потом. Меня манило его тело, мне хотелось его трогать и изучать, и я шла лишь за этим желанием. Я изучила его всего, сначала руками, потом губами и языком. Я чувствовала колоссальное напряжение в его теле, когда он сдерживал себя. Я чувствовала, что его тело требует лишь одного, подмять меня под себя и вбиваться до тех пор, пока он не отдаст мне всего себя до капли и не возьмет себе всю меня. Но он знал: не сейчас. Я села прямо на его член. Медленно и чувственно. Я двигалась так, как могла, двигалась лишь для себя. Неумело, неуверенно, неритмично. Я вовсе не была умудренной сексуальным опытом жрицей любви. Но я отключила свой разум, не анализировала свою неуклюжесть, не стеснялась неопытности. И все мои движения шли от самого средоточия моей чувственности, которой я просто позволила захватить меня сейчас, которую мне хотелось отдать Сганнару. Всю её. Всю себя. И я знала, что это было прекрасно. Я видела это в его глазах, искрящих голубым светом. В его восхищении и страдании от невыносимой пытки, которую я устроила.
Я настолько отпустила все оковы своего разума, извечно мешающие получать мне наслаждение от близости, что пытать Сганнара мне удалось совсем недолго. Ибо я кончила. Тихо содрогаясь, упала на него. Не более, чем на одну секунду. Он мгновенно подмял меня под себя и уверенно вошел. Распластавшись на мне практически полностью, лишь едва удерживая свой вес на локтях, только чтобы не раздавить, он властно и медленно двигался во мне и на мне. Захватив мою голову в плен своей руки, другую он завел под попу, чтобы приподнять её для себя повыше. Он не просто брал меня. Казалось, он хотел вдавиться в меня всем телом. Он кончил с тихим стоном, так и продолжая сдерживать свою страсть, чувствуя, что сейчас мне нужно было именно так.
В следующий миг его глаза и татуировки загорелись золотом, и он содрогался ещё и ещё. Это было потрясающее зрелище. Казалось, окутавшая нас энергия, щекочет моё тело, заставляя чувствовать неимоверную негу и легкость. От этих новых странных ощущений, и от продолжающихся движений Сганнара внутри, я вновь перешла через грань наслаждения.
Утро было добрым. Я проснулась с чувством вновь обретенной любви к другому человеку. Я ведь мне уже несколько лет казалось, что я просто не способна любить кого-то другого, если только это не мой ребенок. Но я проснулась не просто влюбленной, а с абсолютной уверенностью во взаимности, уверенностью в своем мужчине, в завтрашнем дне, и в том, что теперь моя жизнь будет идти только вверх. Я влюбилась в самого потрясающего мужчину в известной мне Вселенной. Скоро он воссоединит меня с моими ребятами, и мы заживем все вместе на его планете. А когда заскучаем, будем ходить на Землю через портал.
Однако проснулась я одна. Томно потягиваясь, вышла из пещеры. Сганнар сидел у входа и что-то мастерил. Совсем как первобытный человек. Я обняла его сзади, а когда он повернулся, столкнулась с его победоносной ухмылкой.
– И что мы так нагло ухмыляемся?
– Держи.
В руках у меня оказался браслет. Сложное плетение, чем-то напомнившее мне кельтское.
– Он из волокон араи. Это растение, растет здесь, и на Тауанире тоже. Когда-то первобытные рааты плели такие своим любимым. И это считалось заключением брака между влюбленными. Волокна араи не гниют, не высыхают и не рассыпаются от времени. Как и моя любовь.
– Я заметила, что он намеренно не сказал «наша».
– Поэтому хорошо, что она не слишком распространена на планетах. Иначе все почвы были бы забиты только ею.
– Он зачем-то резко сменил тему.
– Пожалуй.
– Я могу одеть его тебе?
– И пока он ждал, я поняла, что мой ответ будет чем-то большим, чем просто разрешение одеть на руку браслет. Намного большим. Я уже собиралась кивнуть ему в ответ со счастливой, но смущенной улыбкой, как Сганнар злобно прошипел.
– Какого ему тут нужно?
Слава Богу, это не ко мне. Обернувшись, я увидела плетущегося к нам Кэлона. Я так и не успела ответить своему вновь не состоявшемуся почти мужу, потому что он телепортнулся к Кэлону в считанные секунды.
– Что других послов не было? Не попадался бы ты мне на глаза ещё лет сто, чтобы потом Хагнарат не смотрела на меня с укором каждый раз за нанесенные тебе увечья.
– Они стояли очень далеко от меня, но я чётко слышала каждое слово Сгана, как будто оно звучало у меня в голове. И даже ответы Кэла, но тоже, словно бы ушами Сганнара. Все интереснее и интереснее.
– Весь минерал уже готов.
– За один гребанный день?
– Тейена была благосклонна к тебе, Древнейший. Как только вы ушли один из грейдеров провалился в карстовую воронку. Энеон просто лежал там посередине на блюдечке. Нам осталось лишь достать его. На это не ушло много времени.
– Почему не прислали другого гонца?
– Архонт. Я сам настоял. Я. Хочу поклясться тебе в своей верности. И архаист тоже.
– О, в последнем я точно не сомневаюсь.
– Ревниво и капризно, словно обычный земной юнец, огрызнулся Сганнар. Я не выдержала и прыснула от смеха. На что он сразу же обернулся, и едва смущенно, насколько был способен, улыбнулся мне.
– Я не хочу недомолвок. Никогда не посягну на неё, на вас. Честь для меня превыше всего. И служение вам тоже. Я прошу прощения, если разозлил вас. Это было невольно.
Сганнар долго смотрел на Кэла, кажется, взламывая его мозг и выискивая там подвох. Но теперь он уже не был ревнивым мужиком. Он мгновенно преобразился в правителя, словно высеченного из камня исполина, равнодушно и неотвратимо, нависающего над внезапно съёжившимся полу-раатом.
– Принимаю.
– Отпуская свой взгляд выдохнул мой душка.
– Защищать её будешь ценой своей жизни, если меня не будет рядом, понял?
– Всегда!
– Опять чересчур пылко произнес Кэл, за что получил увесистый подзатыльник.
– Милая, пора собираться. Буду строить для тебя автобус к нашим спиногрызам.
И на мой возмущенный взгляд сразу же ответил.
– И не думай, что я буду с ними сюсюкать. Они теперь мои сыновья тоже, и я буду растить из них настоящих мужчин империи Райуарат.
– Никакой военной карьеры! Я запрещаю!
– Это они сами решат, когда вырастут.
Так, обсуждая планы на будущее, то ругаясь, то шутя, то пихая друг друга, мы выдвинулись в обратный путь.
В какой-то момент я задумалась, так ли безопасно будет забирать их во дворец императора далекой империи, где судя по рассказам, меня все ждут лишь для того, чтобы так или иначе устранить из политической системы. А кроме того, внешние враги Сганнара. Межгалактические войны. Оружие и способности, о которых мы, земляне, могли лишь несмело догадываться в фантастических фильмах. Здесь все реально. Небезопасная земля. Небезопасное небо. Небезопасный космос. Всем этим я красочно поделилась с тревожно наблюдавшим за моим развивающимся неврозом мужчиной.