Моя воля
Шрифт:
— Это я! — короткий стук в дверь не дал Сафире ответить. — Вот!
Зашла Китилья, неся что-то в руках. Лунар поднялся, почему-то отвернувшись. Сафира откинулась на подушки, кажется, истратив на разговор все остатки сил. В голове ещё кружились вопросы, которые она задаст, едва Китилья получит свои амулеты и уйдёт. Однако Лунар так долго возился с ними, раздавались голоса, словно в отдалении — Сафира слышала, но не понимала, никак не могла вникнуть.
ГЛАВА 7
— Ты уверен, что
— Уверен. На зрительную память не жалуюсь. К тому же, она меня узнала. А видеть могла только через Зеркальное Хранилище. Или… во время той неудачной попытки.
— Срок сходится… — Китилья задумчиво потёрла переносицу. — Думаешь, ваша попытка и послужила причиной появления осколка?
Сафира едва не сказала, что зеркало в её семье находится давным-давно, уже много поколений. Но вовремя вспомнила: об этом знать нельзя никому.
— Я всё больше задумываюсь о том, почему она провалилась.
— Вы с Аиртаксом вечно немного соперничали, но не думаешь же ты, что он способен предать?
— Он всегда шёл слишком прямо к цели. И его могли просто использовать. Не знаю. Но всё очень странно. За Адамом Хэлом тоже кто-то стоит. А Тайру, как мне показалось со слов Сафиры, вообще не был в курсе, что у них тут происходит… про церковь, мор и всё остальное. Кто-то неплохо спланировал проникновение в этот мир, обход местных “спецслужб”. Зачем — вот вопрос. И как сюда вписывается кузнец, не пойму. А ещё я почти не сомневался, что где-то здесь Тельра с Ивьяром.
— Только Сафире не говори, — фыркнула Китилья.
Предводительница хотела было возмутиться — то ли тому, что Китилья намекала на её ревность, то ли тому, что Лунар действительно ей ничего не говорил. Но лишь зашевелилась, привлекла внимание.
— Пойду, — Китилья бросила взгляд на кровать.
— Будь на связи.
Сафира пришла в себя ночью. Едва потрескивали дрова в камине, за окнами стояла темень. Привычно нащупала фитарель — прикасаться к марагу не хотелось, но необходимо было проверить, в каком он состоянии. Похоже, жив и без повреждений. Устал, конечно, после бессонной ночи — но, во всяком случае, не после сражения. Для опытного воина сутки без сна — не так уж страшны.
Подумалось: нужно бы расспросить, что нового, если Лунар поддерживает с Китильей связь. А ещё вспоминался странный разговор, который привычно не то приснился, не то послышался. И только тогда Сафира осознала: так тепло и уютно потому, что рядом спит этот невозможный мужчина с искрящимися волосами, сжимая её в объятиях, словно не собирается отпускать.
И чего его так злит Даарова попытка? Сам же говорил, что не любит, не планирует оставаться — какое-то извечное мужское чувство собственника? Нужно будет напомнить… или попросить объяснить, — Сафира поймала себя на улыбке, оказалось неожиданно приятно осознавать, что Лунара разъяряет, когда другие мужчины проявляют к ней какие-то эмоции, пускай и не слишком искренние.
Девушка повернулась, провела рукой по сверкающим волосам. Пощупала свои обрезки — настроение резко рухнуло в самый низ. Бросила взгляд в зеркало — это, конечно, не шрам, но всё равно показалась себе такой некрасивой, отвратительной.
На кресле лежала выстиранная ночнушка — кусок обычной ткани, никаких узоров. Мечи — оба, и её и Лунара, — тоже обнаружились здесь.
Неожиданно для себя Сафира запустила руку в густой золотой поток — ей хотелось этого с того самого мгновения, как впервые увидела новый облик воина в зеркале. Воспоминания о Тайсе на миг омрачили, а в следующий предводительница уже улетала куда-то в глубину открывшихся синих глаз.
Ясная цветная энергия хлынула омывающим, очищающим потоком. Предводительница никак не могла остановиться, так хотелось заполниться силой — не только потому, что своей не хватало, но и от пробирающего, острого осознания, насколько же она истосковалась. По золотым искрам, скрывающим в себе столько цветов. По крепким объятиям, обжигающим прикосновениям, губам, которые заставляют все чувства сходить с ума. Горячим рукам, умеющим быть такими нежными, находить самые верные прикосновения, побуждая отвечать, раскрываться, желать… По необъяснимому доверию.
Сафира ощутила, что задыхается от переполнения, перед глазами танцевали золотые огни, и лишь тогда поняла, что задыхаться её заставляет не только вливающаяся энергия. Руки давно уже стискивают сильные плечи, выдавая стремление прижаться ещё крепче, стать ещё ближе, ощутить иррационально желанное и надёжное единение. Слышать горячее “Ты моя!”. И не иметь ни сил, ни желания возражать.
Тело словно жило собственной жизнью, вытворяя такое, чего Сафира и представить себе не могла. Стеснение и смущение куда-то испарились, оставалась лишь неизбывная жажда быть с этим мужчиной, разделить с ним несколько бесконечных мгновений счастья, ощущать его своим.
— Сумасшедшая… — пробормотал Лунар, обессиленно откинувшись на подушки. Тело ещё пребывало во власти наслаждения, но осознание уже начало возвращаться. Сафира села, схватилась за волосы, взглянула в зеркало.
Привычная густая волна — точнее, нет, непривычная, похоже, длиннее, чем раньше, под завязку наполненная золотыми искрами, так, что рубиновые просто терялись среди них. И, кажется, мелькали синие. И ещё какие-то. Сафира перевела взгляд на воина. Он что же, думает, она специально?! Хотела было что-то сказать, только как обычно не нашла слов.
На его губах играла лёгкая улыбка, хотя огоньков в волосах заметно не стало. Сафира нахмурилась: так он доволен, что ли?
Конечно, доволен, с чего бы ему быть недовольным. Энергии много, восстановится, а тут такая оказия — почему бы не воспользоваться?
Сафира решительно открыла рот, как в голове пронеслась тревога — похоже, исходящая от фитарели марага. Словно предупреждение. И в тот же миг сработал какой-то сигнал. Лунар резко поднялся, схватил что-то из-под подушки:
— Да! — глянул на Сафиру: — Извини.