Моя война(Документальная повесть)
Шрифт:
Успешные действия экипажей «морских охотников» в Петсамо-Киркинесской наступательной операции были высоко отмечены командованием. Все моряки дивизиона за проявленные мужество и отвагу были награждены орденами и медалями, а командир дивизиона гвардии капитан 3 ранга Сергей Зюзин, командиры катеров гвардии старшие лейтенанты Борис Лях, Леонид Новоспасский и Николай Танский удостоены звания Героя Советского Союза.
5 декабря 1944 года Президиум Верховного Совета СССР учредил медаль «За оборону Советского Заполярья». В те дни газета «Правда» писала: «Героическая защита Заполярья войдет в историю нашего народа как одна из самых ярких, самых запоминающихся страниц. Здесь враг был остановлен осенью 1941 года. Здесь находится участок, где врагу в течение всей войны не удалось перешагнуть
Читая эти строки, я испытывал огромное чувство радости и гордости оттого, что и мой вклад есть в эту победу. За участие в боях я был награжден орденом Красного Знамени, орденами Отечественной войны I и II степени, медалью «За оборону Советского Заполярья».
Встречая и провожая союзные конвои
Одной из основных задач Северного флота в годы войны была защита северных морских путей сообщения. Для охраны союзных и своих конвоев от нападения подводных лодок и авиации противника привлекались все наличные силы и средства флота. Особенно много сил выделялось для обеспечения союзных конвоев, которые всегда подвергались атакам противника с воздуха и из-под воды. Активное участие в этом принимали «морские охотники», которые производили поиск подводных лодок и плавающих мин на подходах к Кольскому заливу.
После изгнания немецких захватчиков из Советского Заполярья в октябре 1944 года противник значительно увеличил количество своих подводных лодок для нападения на любые конвои в зоне Северного флота. Только на подходах к Кольскому заливу постоянно находилось до семи немецких подводных лодок, которые действовали одиночно и в группах. Возросли потери в конвоях.
4 декабря 1944 года командующий флотом в связи с возросшей активностью немецких подводных лодок приказал производить поиск подводных лодок на Кильдинском и Териберском плесах ежедневно, а также усилить непосредственное охранение конвоев. Это еще более повысило напряженность в использовании противолодочных сил флота, в том числе и «морских охотников», многие из которых к тому времени требовали серьезного ремонта. Проводка каждого союзного конвоя стала крупной операцией с привлечением разнородных сил флота. Чтобы показать, насколько сложной была обстановка проводки союзных конвоев только на подходах к Кольскому заливу, приведу лишь два эпизода, в которых мне довелось участвовать.
17 февраля 1945 года из Кольского залива выходил союзный конвой в составе тридцати транспортов, четырех танкеров, двух авианосцев, десяти миноносцев и двух корветов. Из состава Северного флота выход конвоя обеспечивали эсминцы «Живучий» и «Жесткий», сторожевой корабль «Гроза», три тральщика, пять торпедных катеров, два больших и три «морских охотника».
Когда все транспорты и корабли вышли из Кольского залива и выстроились в походный ордер, конвой был атакован вражескими подводными лодками, использующими новые акустические торпеды. Одна из торпед попала в кормовую часть английского корвета «Ларк», которая оторвалась и затонула. Взрывом торпеды были выброшены за борт несколько матросов. Это заметили с «морского охотника» МО-434, находившегося ближе других кораблей к атакованному корвету. Командир катера старший лейтенант Владимир Кондрашов немедленно увеличил ход до полного, подошел к корвету и поднял из холодной воды матросов, которые с трудом держались на плаву. При этом особую сноровку и расторопность проявили боцман катера старшина 1 статьи Василий Филенюк, командир отделения комендоров старшина 1 статьи Ликарион Воронцов и строевой краснофлотец Иван Попов.
За действиями кораблей и судов по оказанию помощи корвету и спасению выброшенных за борт
Англичане сняли с носовой части торпедированного корвета личный состав, а подошедшие буксиры М-12, М-2 взяли ее на буксир и привели в Мурманск.
Вскоре из состава этого конвоя немецкой подводной лодкой был атакован и потоплен второй английский корвет «Блюбел». Когда конвой находился севернее острова Кильдин, его снова атаковали немецкие подводные лодки. Акустическая торпеда попала в корму транспорта «Томас Скотт», который потерял ход. Подошедший к нему М-12 взял транспорт на буксир и направился в Кольский залив в сопровождении двух эсминцев, сторожевого корабля, трех тральщиков, двух «больших» и двух «малых охотников». К этому времени резко усилилось волнение моря. На подходе к мысу Сеть Наволок «Томас Скотт» на волне разломился, кормовая часть быстро затонула, а вскоре та же участь постигла и носовую часть. Команда транспорта была снята «морскими охотниками».
20 марта 1945 года союзный конвой в составе двадцати транспортов, трех танкеров, двух авианосцев, крейсера, девяти эсминцев, восьми корветов на подходах к Кольскому заливу был многократно атакован немецкими подводными лодками. Одна из торпед поразила американский транспорт «Хорейс Бушнел», который потерял ход. Его остались охранять три английских эсминца в ожидании подхода буксира М-12 из губы Могильная в Кильдинском проливе, который благополучно отбуксировал поврежденный транспорт в бухту Териберскую в охранении трех «морских охотников» и двух торпедных катеров. Завести транспорт в бухту помогло спасательное судно «Память „Руслана“».
В шести милях к северу от острова Кильдин был атакован вражеской подводной лодкой и поврежден торпедой другой американский транспорт «Томас Дональдсон». К нему подошли два английских корвета, один из которых взял его на буксир, но вскоре буксирный трос оборвался, после чего корвет снял с транспорта команду и ушел к конвою. К этому безлюдному «Томасу Дональдсону» был послан буксир М-35, который в охранении «морских охотников» начал буксировать поврежденный транспорт в Кольский залив. Однако спасти его не удалось — через три часа после начала буксировки он затонул в пяти кабельтовых от острова Кильдин.
Захождение
На Северном флоте в годы войны большой популярностью и известностью пользовался командующий флотом адмирал А. Г. Головко. Его любили и уважали за простоту, доступность, внимание и заботу о личном составе флота, особенно о командных кадрах, которые он учил и воспитывал. Расскажу об одном поучительном случае, произошедшем со мной в марте 1945 года.
Один из «морских охотников» в течение почти всей войны всегда стоял в готовности у причала в Полярном, обогревался паром от рядом стоящего буксира. Чаще всего такой катер использовался для доставки высоких флотских начальников по срочным делам. В то время я исполнял должность командира отряда «морских охотников», а дежурным катером из этого отряда был МО-423. Командир катера внезапно заболел, лег в госпиталь, и мне пришлось его заменить, так как помощник командира лейтенант Николай Спиридонов, недавно назначенный на должность, еще не был допущен к самостоятельному управлению катером.
На этот раз экстренный выход был вызван чрезвычайным происшествием, случившимся с караулом, охранявшим торпедированный американский транспорт, который 20 марта привели наши буксиры в Териберскую бухту и поставили там на отмель. Охрана этого транспорта была возложена на караулы, выделяемые из личного состава береговой артиллерийской батареи, расположенной поблизости. И вот оттуда сообщили, что прибывшая на транспорт очередная смена караула обнаружила весь состав сменяемого караула мертвым. Как потом выяснилось, караульные нашли на транспорте банку со спиртом и выпили. Это действительно был спирт, только метиловый.