Моя вторая жизнь
Шрифт:
— И что?
— Помня вашу взаимную неприязнь, я просто не могу себе представить, что произойдет, когда Драко предложит вам разделить с ним супружескую постель. Знаете, в семейной жизни такое иногда случается, — Снейп ухмыльнулся, глядя в широко раскрытые непривычно светлые глаза Гермионы Грейнджер.
— Я потребую развод, — пролепетала девушка.
— Вы прекрасно знаете, что это невозможно, — Снейп покачал головой. – Я приду завтра и мы решим, что будем врать Драко.
Снейп вышел из палаты, а Гермиона в который раз обхватила себя руками.
Внезапно она замерла, прислушавшись к
«Ребенок, это ребенок. Он уже шевелится?», — Гермиона бросилась к зеркалу и, сняв мантию, принялась рассматривать свое отражение, старательно игнорируя лицо. Она вертелась, поворачиваясь то одним боком, то другим, пытаясь разглядеть, как все это выглядит со стороны.
Дверь открылась, и в зеркале отразился Малфой.
— Как ты себе чувствуешь? – спросил он, внимательно разглядывая жену.
— Хорошо, — настроение Гермионы, которое подскочило на недосягаемую высоту, когда она почувствовала теперь уже своего ребенка, резко пошло на убыль.
— Я встретил в холле профессора Снейпа, он велел тебе передать, — Драко протянул ей небольшой сверток.
Гермиона развернула его и увидела небольшой флакон с прозрачным зельем, в котором то и дело проскальзывали голубые искры. На пергаменте, в которую флакон был завернут, проступили буквы, складывающиеся в слова.
“Вы знаете, что с этим делать. Если возникнет такое желание…”
Как только Гермиона дочитала последнее слово, буквы исчезли.
Драко сел за стол, и принялся разглаживать газету.
Гермиона с минуту смотрела на Малфоя, затем решилась. Подойдя к нему, она провела рукой по мантии, словно стряхивая пыль. Драко удивленно обернулся, но Гермиона уже направлялась в ванную, зажав в руках несколько светлых волосков, которые сняла с мантии.
Спустя минуту, она стояла рядом с раковиной и грызла ноготь на большом пальце правой руки, наблюдая, как капля ее крови и волосы Малфоя растворяются в зелье.
Еще одна минута тянулась невообразимо долго. Когда же она все-таки истекла, зелье стремительно приобрело изумрудный оттенок.
— Если Астория и изменяла мужу, то ей хватило ума ребенка зачать все-таки от Малфоя, — Гермиона выплеснула зелье в унитаз и несколько раз смыла воду. Ей предстояла очередная бессонная ночь. Только в этот раз она боялась не кошмара, а выбора, который ей предстояло сделать.
========== Глава 2 ==========
— Я поговорил с целителем, мы можем собираться домой, — Драко посмотрел на жену и положил на стол пергамент с предписаниями.
Гермиона мельком взглянула на лист и снова повернулась к окну. Ей категорически не хотелось переезжать в дом, где она пережила не самые лучшие мгновения своей жизни.
— Тори, может быть, мы все-таки поговорим? – Драко устало сел на край кровати. – Я не хочу, чтобы наш ребенок рос в семье, где мать и отец ненавидят друг друга.
— Ты преувеличиваешь, — Гермиона обернулась к Малфою. – Я тебя не ненавижу, ты мне просто безразличен.
— Я знаю, — спокойно ответил Малфой. – Не могу сказать, что схожу с ума от любви к тебе, и ты это прекрасно знаешь. Наш брак – это своего рода сделка, которая была выгодна нам обоим. Когда наши родители предложили нам пожениться, мы приняли это спокойно. Более того, я даже думал, что могу оставаться верным тебе. Ты же знаешь, мне очень нравится твое тело, и менять возможность заниматься с тобой любовью на кого-то еще я не намеревался. Мне казалось, что и ты не оставалась слишком уж неудовлетворенной. Это очень хорошая основа для брака в нашем положении. Что же пошло не так?
— Может, ты преувеличиваешь свою привлекательность, или выдаешь желаемое за действительное? – хмыкнула Гермиона, с удивлением разглядывая Малфоя.
Она не помнила, чтобы когда-либо видела его настолько спокойным. Их встречи всегда, начиная с первого курса и заканчивая встречами в Министерстве, где Драко работал в соседней лаборатории в Отделе Тайн, завершались чуть ли не драками.
Сейчас же Малфой разговаривал с женой о сексе с таким видом, будто обсуждал погоду.
— Ты никогда не выказывала недовольство, — Драко поднялся и, подойдя к небольшому шкафу, принялся доставать из него вещи жены, так как она этого делать, по всей видимости, не собиралась.
— А тебе никогда не приходило в голову, что меня не устраивает именно это, — Гермиона сделала неопределенный жест рукой.
— Что это?
— Вот это все. Да ты, ругаясь с Грейнджер, проявлял больше страстности, чем находясь со мной в одной постели! – Гермиона понятия не имела, как обстояло дело в супружеской спальне четы Малфоев, но что-то подсказывало ей, что особой страсти там не было.
Ее живое воображение быстро нарисовало огромную кровать, их двоих, почему-то в толстых махровых халатах, и Малфоя, который обращается к жене с официальной просьбой: «Сегодня вторник, Тори, нам нужно заняться любовью». А Астория, откладывая в сторону «Ведьмин досуг», берет в руки ежедневник и читает: «Так: сходить к мадам Малкин, сделать маникюр, заняться сексом с Драко»…
Воображаемая картинка была нарушена, когда тихим голосом заговорил Малфой.
— Тори, мы не будем говорить о Грейнджер. Мы договорились с тобой, что никогда не будем говорить о Грейнджер. Тем более, что она мертва. Твои странные мысли о ней и обо мне нелепы, а сейчас вообще не поддаются никакой критике. Подойди, я активирую портключ. Целитель Адамс разрешил тебе так перемещаться.
Гермиона, невольно сделала шаг навстречу, все еще переваривая новость о том, что являлась причиной скандалов в семье Малфоев. Хотя она сомневалась, что скандалы были полноценными. Так, скандальчики, когда максимум, что мог позволить себе один из супругов – это громко хлопнуть дверью.
Единственный полноценный скандал закончился клиникой имени святого Мунго для Астории.
— А где профессор Снейп? – вдруг спросила Гермиона. – Он обещал навестить меня сегодня.
— Если обещал, значит, навестит, — Драко впервые проявил нетерпение, и сам подошел к жене, держа в одной руке чемодан, в который он упаковал ее вещи, а другую руку протягивая Гермионе, чтобы она могла коснуться металлического цилиндра, который он сжимал в кулаке.
— Я не хочу никуда идти, — Гермиона скрестила руки на груди, чувствуя, что ее накрывает паника.