Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 4
Шрифт:
— Слушай, что случилось между вами с Хаямой?
Можно сказать, Юкиносита неприязненно относилась к Хаяме. Или холодно. Я ощутил это, ещё когда Хаяма в первый раз пришёл к нам в клуб. А здесь, в лагере, такое отношение проявилось ещё ярче.
Юкиносита ответила совершенно спокойно, как ни в чём не бывало.
— Мы учились в одной начальной школе, вот и всё. И родители наши знакомы. Его отец работает юрисконсультом в нашей компании. Кстати, его мама – врач.
Выходит, у этого красавчика из элитной семьи, разностороннего спортсмена с отличными оценками
Хмф… Трудно найти подходящие слова, но легко сдаваться я не собираюсь.
Всё, что у меня есть – довольно симпатичная физиономия, литературный талант, отвращение к командным видам спорта и самая милая младшая сестра в мире. Отлично, мы на равных! Пришло время ему отведать вкус поражения.
Если выяснится, что у этого типа ещё и младшая сестра есть, мне конец… это будет моя полная капитуляция.
— Смотрю, не любишь ты общаться с друзьями семьи.
— Пожалуй, да.
— Так говоришь, будто это не твоя забота…
— Я уже упоминала, что публичные мероприятия – это работа сестры. Я не более чем замена.
Дунул порыв ветра, тряхнув деревья. Шелест листьев в ночи стал громче.
Но даже сквозь этот шум я чётко слышал голос Юкиноситы.
— Но всё равно… Я рада, что приехала сюда. Думала, никогда не смогу.
— А? Почему?
Я бросил взгляд на Юкиноситу, не понимая смысла её слов. Но та недвижно смотрела в звёздное небо. Как будто мне всё только послышалось.
Но я всё равно ждал, что она что-нибудь скажет.
Раздражённо застрекотали цикады. Наверно, потому что стало холоднее, подул ветерок.
Юкиносита как по команде повернулась ко мне. Чуть улыбнулась, но ничего не сказала.
Она не ответила бы на вопрос, который я никогда не задавал. А потому мы оба молчали.
Когда это мгновение прошло, Юкиносита распрямилась.
— Пора идти спать.
— …А, верно. Увидимся.
— Именно. Спокойной ночи.
В конце концов, большего я и не просил. У меня нет привычки поднимать темы, на которые я не хочу говорить. Полагаю, будет лучше, если мы будем не слишком много знать друг о друге и поддерживать комфортные отношения, которых добились сами.
Юкиносита уверенно двинулась по тёмной тропинке. И быстро растворилась во тьме.
Оставшись один, я пристально посмотрел в ночное небо. В то самое, на которое смотрела Юкиносита.
Говорят, что звёздный свет – это реликт далёкого прошлого. Много месяцев и лет он летит от звёзд до нас. Мы видим свет давно минувших дней.
Каждый человек – раб своего прошлого. Как бы ты ни хотел уйти вперёд, вчерашние события будут тяготить тебя, как этот звёздный свет прошлых дней. Нельзя посмеяться над своим прошлым, как и избавиться от него. Ты всегда носишь его с собой, в уголке сердца, ожидая, что оно проявит себя в самый неподходящий момент.
Так происходит с Юигахамой, с Хаямой – и, наверно, с Юкиноситой.
Глава 6.
Я видел сон.
Нежная и тонкая рука очень осторожно трясла меня за плечо. Сквозь тусклый туман сонного оцепенения я кожей чувствовал тепло чужого тела. Нежный голос с оттенком тревоги звал меня по имени.
Это был очень хороший сон.
Но я знал, что это только сон. Моя сестра обычно меня не будит, да и родители покидают дом прежде, чем я подниму веки. Меня неизменно вырывает из сна безжалостный и бесчеловечный зуммер моего сотового.
А потому душа и тело пришли к совместному выводу, что это всего лишь сон.
— Хачиман, утро уже, просыпайся… — Снова и снова повторял голос.
Меня продолжали трясти, и мои глаза наконец открылись. Утренний свет показался ослепительным. В его луче мне явился Тоцука с почему-то немного озадаченной улыбкой.
— Ты наконец проснулся… Доброе утро, Хачиман.
Последовала долгая пауза.
— …Угу. — Наконец ответил я.
Всё было настолько нереально, что я никак не мог стряхнуть ошеломление. В окно лился солнечный свет, на улице щебетали воробьи и жаворонки.
Неужели это одна из тех утренних сцен? Неужели я пересёк горизонт на границе пустоты,55 который никто не должен пересекать?!
Пока я пытался прийти в себя, Тоцука собрал покрывала и начал их сворачивать.
— Если не поторопишься, можешь остаться без завтрака.
Дополнительная информация помогла мне начать осознавать, что к чему. Точно, я же в летнем лагере. И нас поселили в эту комнату.
Выбравшись из постели, я последовал примеру Тоцуки и начал сворачивать футон.
— А где остальные?
— Хаяма с Тобе уже ушли. Ты никак не хотел просыпаться, Хачиман…
Он посмотрел на меня почему-то укоризненным взглядом.
Что это за чувство вины?.. Я никогда не извинялся как обычный японец за опоздание в школу или на работу, но на сей раз я просто как ГЕЙША-ХАРАКИРИ-ФУДЗИЯМА.56 Я имею в виду, нельзя сказать «гейша», не сказав «гей», в конце концов.
— Извини…
Прямо извинился я, глубоко переживая за свои поступки. Но Тоцука продолжал хмуриться.
— Знаешь, Хачиман, в летние каникулы твой режим дня ни в какие ворота не лезет.
— У-угу. Ну да, наверно.
— Ты совсем не тренируешься.
— Угу, это да. Совсем не хочется. Жарко же.
— Разве это не вредно для тела? Тебе надо заняться каким-то спор… а, знаю. Давай как-нибудь в теннис сыграем, — радостно предложил Тоцука.
— Сыграть хочешь, да? Позвони, когда соберёшься.