Моя желанная западня
Шрифт:
Он вдруг обмяк, осознавая, что заваливается набок как подкошенный, совсем не чувствуя ног, превращающихся в тающий от огня воск. Хватая воздух наполняемым кровью ртом, ощутил, как сердце взрывается чудовищной болью – даже в глазах потемнело, – и только слух вслед угасающему сознанию ловит явственный шепот: «С днем рождения тебя, покойничек!»
Еще мгновение – и удивленный взгляд Дениса навечно замирает, отражая в расширенных зрачках всполохи начавшегося за окнами салюта, заглушающего полуночный бой старинных часов.
Глава 2
Про
Три часа ночи, а сна ни в одном глазу. Боль в ноге не дает покоя, встать же и принять меры – лень. А если не лень, тогда что? Неосознанное желание вернуться в прошлое и побередить раны? Ну да, и обидами для особого кайфа сдобрить.
Софья поворачивается на бок, ища спасения в перемене позы, с губ невольно срываются непотребные слова: «Чтоб ты сдох!» И тут же: «Помилуй меня, Господи! Хоть и от души сказала, беру свои слова назад». Или нет? Это кто решил, что о мертвых либо хорошо, либо никак? А может, его еще простить да пожелать царствия небесного? Не дождется!
Ну вот, теперь и вовсе не уснуть. Коварной памяти только намекни, и она тут же разворачивает яркую картинку недалекого прошлого.
Чуть больше полутора лет назад Софья привезла из «около горячей точки» беременную племянницу, у которой и родни-то лишь она, двоюродная тетка. Совсем недавно Настя похоронила бабушку, которая ее воспитала, а на пороге новая беда – подорвался на растяжке муж, совсем еще молоденький сержант, оставшийся на службе по контракту.
Софья забрала племянницу к себе и определила в Энский роддом под присмотр врачей. Через месяц Настя родила здоровенького малыша весом в пять килограмм. И обстоятельства складывались более-менее нормально, пока Степан, третий по счету муж Софьи, все не испортил.
Для него этот брак был вторым. В первом судьба наградила его отцовством. Но счастье немедленно уступило место отчаянию и нервным срывам из-за неистового плача младенца дни и ночи напролет. Мало того, так еще жена повадилась «ходить налево». И Степан решил: а на фига ему это нужно – бессонные ночи, неверная жена!
О том, что сам не дурак «полевачить», он не думал, будучи уверенным, что мужчины – существа от природы полигамные, потому у них на роду написано не пропускать ни одну лань, идущую добровольно в сети.
Ведь мужчина – это кто? Человек с большой буквы! А что такое женщина? Всего лишь некое лишнее ребро, без которого мужчина вполне обходится. Бесплатное приложение к образцу конгениальности. Своего рода «мутатис мутандис», то есть подлежащее замене. Поэтому стоит ли с ней чикаться?
Подобные псевдофилософские аргументы, которые Степан приводил жене после каждого своего «захода», выбивали у нее – как ему казалось – почву из-под ног и раскрывали перед ним неограниченные возможности. Однако земля перед женой из-за столь циничных заумностей мужа не разверзлась, а слова так словами и остались.
Решив,
Нагулявшись досыта, Степан снова решил жениться. На этот раз «выбирал долго и тщательно», как он поведал другу. Остановился на Софье: относительно молодая, так как ей уже тридцать шесть (что сам пятый десяток разменял, так это ерунда, ведь старый конь бороздит не хуже молодого), образованная, занимает уважаемую должность, в меру красивая, а потому довольно скромная. И все же самое главное – «роскошный вид сзади».
Ох и пошляки эти мужики, когда говорят о женщинах! Сама виновата: нечего было подслушивать. И чем она тогда думала, когда за него собралась?
Умел-таки, шельмец, нравиться: и видный, и работящий, к тому же балагур и весельчак. А как ухаживал – Софья порой сама себе завидовала. В общем, знал, как пустить пыль в глаза. Да и женихов в их провинциальном городке, куда она совсем недавно перебралась после очередного развода, особо не наблюдалось. А замуж-то снова хочется аж невтерпеж: как же без хомута на шее?
Вот и решилась на этот полубезумный шаг, надеясь, что ей ужасно повезло, так как женщины вокруг тут же воспылали к ней самой черной завистью, а потому вывод напрашивался сам: на этот раз она не ошиблась.
Однако как ни ужасно это признавать, но общество в лице оставшихся за бортом отвергнутых дамочек тоже может попасть пальцем в небо: человек-праздник на людях, Степан оказался в быту тем еще самодуром. И Софья быстро осознала, что снова прогадала в выборе очередного спутника жизни.
Но самым его, как потом оказалось, возмутительным недостатком, с которым не смирится ни одна нормальная женщина, было стойкое нежелание иметь детей, что шло вразрез с планами Софьи.
Как только Степан узнал, что из роддома Софья собирается привезти Настю с младенцем не в съемную квартиру, как договаривались, а к ним в дом, взбеленился до безумия и кинулся с разборками на жену. Нет, бить не стал. Просто сцепил на шее руки, а когда Софья пнула его в живот, схватил за ногу выше щиколотки и так крутанул, что ей небо с овчинку показалось.
Как она тогда вырвалась из крепких рук озверевшего супружника, одному Богу известно. Отсидевшись в саду за сараюшком и немного придя в себя от пережитого ужаса, осознала: как же сильно болит нога! Видимо, Степану удалось повредить кость.
Тот потом долго оправдывался, клялся, что это было лишь недоразумение, внезапное помутнение рассудка. Вернее, животный страх перед бессонными ночами, которые ему вновь предстоят из-за рева младенца. Чувствуя, что Софья только делает вид, что простила, настоял официально удочерить Настю и считать Ванечку внуком.