Моя жена – ведьма. Дилогия
Шрифт:
— Стоп! Очень сожалею, но летальный исход меня пока не устраивает. Предлагаю другой, более выгодный, способ борьбы с нами, шпионами. Вы меня перевербуйте!
— Этос какс? — загорелся генерал.
— Очень просто, — охотно пустился объяснять я. — Вы платите мне двойной гонорар, и я поставляю своему командованию заведомо ложные сведения. А вам, соответственно, выдаю все их планы. В результате вы везде появляетесь как снег на голову, победа трепещет в ваших героических лапах, а противник с ужасом недоумевает, почему так лихо развернулся ваш военный гений и почему вам все время прямо-таки патологически везет? В случае провала
— Шпионус, — растроганно всхлипнул Кошкострахус, открывая мне свои отеческие объятия, — мой… дорогойс собственныйс шпионус… Я согласенс!
Мы потискали друг друга, генерал даже попытался пустить сентиментальную слезу, и быстро перешли к делу.
— Сколько?
— Пятьдесятус.
— Мало.
— Плюс тридцатьс процентовс за вредностьс.
— Уже лучше, но командировочные, проездные, премиальные и ежеквартальное пособие на оплату квартиры выплачиваются отдельно. Как и выполнение специальных заданий командования.
— Несомненнос. Однакос я хотелс бы бытьс увереннымс, что мы можемс рассчитыватьс…
— Можете. Я способен качественно осуществлять высокопрофессиональный шпионаж, устраивать диверсии, дискредитировать работу контрразведки противника, а в самых экстренных случаях организовывать планомерное проведение несчастных случаев с высшим командным составом потенциального врага.
— Ахс, — только и выдохнул счастливый генерал. Похоже, Фармазон во мне разыгрался не на шутку, сам бы я такого впечатляющего списка возможностей не смог бы и вообразить. Хотя преобладание «темной стороны» моего подсознания вселяло некоторые беспокойства, но, признаю честно, Анцифер с такой задачей ни за что бы не справился. Таким образом, благодаря чуткому руководству лукавого беса я избежал «неминуемой» смерти, получил высокооплачиваемую непыльную работу и был полон решимости помешать развитию псевдореволюционного заговора. Я вообще противник всех войн, считаю их бессмысленным и ничем не оправданным кровопролитием. Насилие противно моей лирической натуре. Наташа как-то сказала, что я «мастер всех мыслимых и немыслимых компромиссов», и это правда.
— Любимая, где ты?
— Не понялс?
— А… простите, это я не вам. Задумался о своем…
— Что-нибудьс шпионскоес?
— Нет, мой генерал, скорее личное. Что слышно о моей жене? Она скоро будет здесь?
— Я приказалс, чтобыс ейс никтос не мешалс! — гордо выпятил орденоносную грудь Кошкострахус Пятый. — Еще минутс двадцатьс — и выс встретитес своюс ведьмус.
— Спасибо. Вы проявляете редкую дальновидность. Да, у меня есть небольшая просьба. Ваши, или теперь уже наши, солдаты могут доставить сюда пару килограммов свежих помидоров?
— Нет проблемс… — чуть призадумался крысюк. — Этос, наверноес, новыйс родс наступательногос оружияс?
— Скорее стратегическое средство для привлечения в наши ряды серьезного союзника.
Приказ о доставке помидоров был отдан в ту же минуту. Пока мы ждали Наташу, Кошкострахус пододвинул свое кресло к моему и доверительно попросил:
— Шпионус, а вотс скажис, когдас женас — ведьмас, этос оченьс страшнос?
— Не очень, — немного удивился я, — а почему вы спрашиваете?
— Боюсьс, чтос мояс тожес… ведьмас! Толькос не признаетсяс.
Мы очень мило
— Счастливс приветствоватьс вас, мадамс! Женас нашегос дорогогос шпионуса — самыйс желанныйс гостьс. Прошус к столус, господас.
— Ах, любимый, где только ты отыскиваешь столь любезных хозяев? — тонко польстила Наташа, обнажая в улыбке белоснежные клыки. — Первый же крысюк, встреченный по дороге, отдал мне честь и популярно объяснил, в какой стороне тебя искать. Эти военные так воспитанны и учтивы, что я просто исполнена искреннего восхищения их трудолюбивым командиром.
Кошкострахус аж покраснел от удовольствия и, будучи не в силах произнести ни слова от избытка чувств, просто пододвинул ей помидоры. Теперь уже моя супруга не смогла сдержать восторженного блеска в глазах. Она, неуверенно помахивая хвостом, осторожно взяла в зубы первый помидор, мечтательно прикрыв ресницы, медленно прожевала его, сказала «о-о-о!» и одарила нас самым любящим взглядом.
— Сережка, ты у меня просто чудо. И вы, генерал, тоже. Как трогательно и приятно, когда о тебе так заботятся.
— Ну чтос выс, мадамс! — щелкнул каблучками Кошкострахус. — Вашс любезныйс мужс оказалс намс столькос потенциальныхс услугс, чтос мыс готовыс всюс зарплатус выдаватьс емус помидорамис.
Я закашлялся. Наташа тоже едва не обомлела от такой замечательной перспективы, еще чуть-чуть, и она облизала бы генералу обе щеки и сразу же потребовала заключения трудового соглашения именно на этих «взаимовыгодных» условиях оплаты.
Несколько успокоившись, она взяла себя в руки, съела еще пару помидоров и на минуточку вышла в соседнюю комнату. Вернувшись назад уже в человеческом облике, моя жена поправила слегка растрепавшуюся прическу и присела к столу. Кошкострахус приказал подать вина. В общем, мы неплохо посидели, шумно обсуждая несбыточные планы захвата крысюками политической, религиозной и экономической власти в Городе. На самом-то деле мы, скорее, убеждали генерала отказаться от этой бредовой затеи и найти разумный компромисс с мэрией и депутатами (возможно, я ошибаюсь, просто не помню, а была ли в Городе вообще хоть какая-нибудь власть). Толстый крысюк дергал себя за усы, жалобно сопел, пил вино и грыз сухарики, но никак не мог заставить себя даже усомниться в правильности своего дела.
— Милыйс шпионус, да мыс простос обязаныс воеватьс! У нас нетс другогос выходас! Намс ничегос не оставилис, нас загналис в подпольес, намс не позволяютс выходитьс на поверхностьс, видетьс солнцес… Почемус с намис такс поступаютс? Почемус нас травятс, убиваютс в крысоловкахс, унижаютс? Нетс, господас, большес я не пацифистс!
— Но… неужели нельзя хоть как-то попытаться сесть за стол переговоров?
— Увыс, — вздохнул Кошкострахус, — старыйс Сычс ни за чтос на этос не пойдетс…
— Кто?! — пораженно переспросили мы.